Слова Йоргена заставили Добермена выглянуть из угла. Прочие принялись усиленно изучать карты и книжные страницы. Некоторые потащились вон из комнаты. Ломакс заметил, что лица ученых покраснели, и подозревал, что и сам не избежал подобной участи.
— Обнаружились такие волнующие, такие удивительные данные! Чрезвычайно интересные! Вот что меня удивляет в нашем сообществе ученых — никто не пытается проанализировать их, обсудить, попытаться объяснить — нет, все пялятся на женщин! Только вообразите себе!
— Ничего удивительного — это же новая помощница Берлинза, — примирительно произнес Макмэхон.
Он всегда все знал. Полная информированность Макмэхона о происходящем вокруг иногда заставляла Ломакса подозревать, что обсерватория кишит подслушивающими устройствами.
Однако шведа непросто было сбить с толку.
— Значит, новая помощница для вас интереснее поразительных результатов, полученных прошлой ночью? Так-так, понимаю. Помощница интереснее. Я проснулся. Позавтракал. Спустился в гостиную и обнаружил, что там играют в карты и рассматривают женщин. Я как думал? Случилось нечто особенное, и теперь мы должны обсудить это. Должна состояться оживленная дискуссия. Много доводов, много предположений. Спор высочайшего качества. И что же я вижу?
Йорген показал рукой на играющих в карты, пишущих письма коллег, смятые подушки и моргающего Добермена.
— Боже мой, да для того, чтобы развернуть вдохновляющую дискуссию, проще позвонить моему шестнадцатилетнему сыну. Невероятно — здесь собрались мужчины, у которых все мысли только о том, что ниже пояса!
Тут Ломакс заметил Ким. Он не знал, как долго она находится здесь. Ломакс гадал, наблюдала ли Ким реакцию мужчин, в том числе и его собственную, на появление новой помощницы. Хотелось верить, что нет.
— Ну и одна леди, конечно, — напряженно добавил швед.
Ким улыбнулась и присела рядом с Ломаксом. Улыбка ее была такой широкой, что некоторые мужчины улыбнулись в ответ. Ким им нравилась. За глаза мужчины говорили, что Ким могла бы быть хорошенькой, если бы сама захотела.
— Что ж, Йорген, давайте начнем дискуссию, — выступил из угла Добермен. — Я только что проанализировал данные и пришел к выводу, что виновата ошибка аппаратуры. Вот и объяснение ваших поразительных результатов.
Ломакс и Евгений обменялись взглядами. Последние восемь часов они твердили, что во всем виноват сбой в работе оборудования. Даже сейчас команда ученых и техников пыталась разобраться с компьютерами и главным телескопом, чтобы точно определить причину сбоя.
