Несколько человек толпились у палатки техника Василия, что-то горячо обсуждая. Среди них и сам Вася, с листом бумаги в руках. О чем там они говорят? Он собрался подойти и вдруг увидел, как Степан заправляет машину. Вспомнил, что на ней уедет Лена. Была минута, когда он чуть было не свернул к ее палатке.
«Пусть едет, так будет спокойней и лучше для всех». Он вернулся к себе и попытался заснуть, чтобы не слышать сборов, ее голоса и замирающего вдали тоскливого звука автомобильного мотора.
Заснуть Алексею не удалось. Пришел Вася, все с той же бумагой в руке.
— Тут резолюция нужна, ребята просят подписать.
— Какая еще резолюция?
Он взял бумагу — и вдруг увидел знакомый почерк. «Начальнику Самарского отряда. Прошу принять в качестве коллектора. Образование неоконченное высшее…»
— Кто это придумал?!
— Вы же сами сказали: нужен коллектор.
— Я спрашиваю, кто это придумал?!
И вдруг всегда спокойный, неторопливый Вася опустил на стол сжатые кулаки.
— Мы все хотим, чтобы она осталась! От неожиданности Алексей спросил почти растерянно:
— По какому праву вы вмешиваетесь в мои дела?
— У нас здесь общее дело. Что касается Лены, заявление она сама написала, а паспорт у нее не на Вашу фамилию! — Вася бросил на стол книжечку в кожаном переплете.
Алексей открыл ее, посмотрел на фотографию с упрямым разлетом бровей. Красивая. Николай был прав. Он взял карандаш и написал на заявлении: «Принять». Грифель в конце слова сломался.
Через три дня пришли машины с оборудованием. Рабочие сгружали ящики. Часто останавливались. Жара съедала половину усилий. Пустыня сегодня угрожающе молчала, развесив над собой колеблющийся раскаленный воздух. Один из рабочих оступился и выронил ящик с радиометром. Ящик глухо ударился о рыхлый песок. Прибор не мог пострадать от такого слабого удара, Алексей подошел к месту происшествия.
— Руки, что ли, забыл дома, растяпа?!
— Ничего не случилось, Алексей Дмитриевич, зачем же кричать?
Пожилой рабочий выпрямился и стоял теперь перед Алексеем, переминаясь с ноги на ногу.
— Прибор двести тысяч стоит. Кто за него платить будет, ты, что ли?!
Посыпалась грубая брань. Лена была неподалеку. Первый раз ей стало по-настоящему страшно. Как он говорит с людьми?! Как живет вот такой?! Казалось, что желтый, едкий, не видимый глазу песок душит и ее, щиплет глаза, забирается в горло…
Алексей прошел мимо. Он не смотрел на нее. Два дня он ее не замечает и молчит. Все пропало! Ничего она не сумела изменить в нем, ничего не добилась, кроме оскорбительного молчания!
