Алана воспитало лесное племя… Это племя славилось своим военным искусством, его воины в совершенстве владели тайными приемами рукопашной схватки. Пригодились Алану и упражнения с друзьями-агрипеями.
Когда меч врага, со свистом приближавшийся к его голове, коснулся его меча, Алан рванулся в сторону, стремительно наклонив лезвие. Увлекаемый силой удара, его противник качнулся и открыл левый бок. В то же мгновение меч Алана с тупым скрежетом ткнулся в грудь врага. Только броня спасла великана от смерти.
В железных полосах образовалась порядочная вмятина, по которой поползла струйка крови. Гигант вскрикнул, но быстро овладел собой и, видимо, оценив врага, пустил в ход все мастерство и выдержку опытного воина, побывавшего не в одном сражении. Силой он намного превосходил Алана, и это решило исход поединка… Алан отшатнулся, и последнее, что он увидел, было искаженное усмешкой лицо врага… Однако Антимах, как звали предводителя греков, вовсе не собирался убивать своего противника, удар по голове безоружного Алана он нанес плашмя. Подоспевшие всадники связали юношу. Они привезли с собой окровавленного Мипоксая, пытавшегося прорваться на помощь к другу.
Связав вместе руки обоих юношей, их перекинули через круп лошади, точно два тюка.
* * *
Антимах долго не мог успокоиться. Два жалких варвара, за которых не возьмешь и минны* [8] серебра, стоили ему раны и потери трех воинов. Он еще рассчитается с ними за это, а сейчас нужно спешить.
Антимах бросил презрительный взгляд на товарищей: эти ослы увлеклись погоней и упустили двух варваров. Скифы успеют предупредить племя, и на стойбище не найдешь ничего, кроме обглоданных костей.
Взмыленные кони тяжело увязали в рыхлой почве старого русла реки. Сам Одиссей не разберется, где дороги в этой проклятой богами стране.
— Эй! Шевелись!
Окрик мало помог. Люди и лошади, измученные большим переходом и бешеной скачкой, с трудом переставляют ноги. Надвигается вечер, и его кроваво-красные тона неприятно действуют на отряд. Плохая примета — в лучах такого заката, незримый, носится свирепый бог войны Арес, жаждущий крови. Воины недовольны, походы в Скифию редко кончались удачей. Но Антимах тверд в своих решениях, а спорить с ним опасно. Оскудевшей казне «начальника главных» нужна богатая добыча.
Тревога снедала Антимаха. Он то выезжал вперед, то отставал, беспокойно оглядывался и торопил людей. Какие-то неясные тени скользили в сумерках и тотчас же исчезали при приближении отряда. Местность стала неровной, густой кустарник подступал с обеих сторон к высохшему руслу, превратившемуся в едва заметную тропу. Десятник Кронисий подъехал вплотную к Антимаху и, как бы отвечая на .его мысли, тихо произнес:
