Но истинную революцию в воспроизведении Вавилонской башни совершил знаменитый фламандский художник Питер Брейгель Старший в 1563 году. Именно ему пришла в голову мысль о том, что Вавилонская башня должна в самом деле быть невероятно большим и необычным сооружением, чтобы всем видом своим отражать борьбу людей и бога, и не только величие бога, но и величие людей, с богом поспоривших.
Брейгель был вдохновлен образом римского Колизея, увиденным им в путешествии по Италии. Он увеличил Колизей во много раз, вытянул его кверху и не только изобразил башню снаружи, но и показал ее в разрезе. Это была первая действительно «вавилонская» башня, и корабли казались игрушечными рядом с ней.
Еще через столетие «реконструкции» Вавилонской башни стали совсем уже умозрительными. Наивность средневековья и поэтичность Возрождения уступили место новому, трезвому и деловому подходу. Вавилонские башни XVII–XVIII веков были инженерными конструкциями – башня изображалась такой, какой автор, если бы ему довелось, вероятно, сам спроектировал бы ее. Выше всех были башни Афанасия Кирхера. Даже в недостроенном виде его башни возвышались над землей на высоту телевизионной вышки в Останкино.
За тысячелетия люди, никогда не видевшие Вавилонской башни и имевшие самое поверхностное представление о Вавилоне, а чаще и вообще никакого, множество раз изображали ее, но ни один из художников не угадал, какой она была на самом деле.
…Геродот, написавший о семи чудесах, побывал в Вавилоне. Больше того, он видел эту легендарную и вроде бы вовсе не существовавшую башню. Случилось это за четыре с половиной века до нашей эры. Хотя Геродот и не включил башню в число чудес, но оставил ее краткое описание: башня возвышается над городом, она восьмиэтажная, и каждый этаж меньше предыдущего. Именно поэтому художники, знакомые с описанием Геродота, начиная с Брейгеля, старались сделать в башне восемь этажей.
Геродот писал, что видел башню неповрежденной. Когда через несколько десятков лет в Вавилон вошел со своими войсками Александр Македонский, он обнаружил, что башня разрушается… и приказал снести развалины. Нет, он не хотел уничтожать башню. Наоборот, Александр Македонский решил восстановить ее, сделать центром своей новой столицы, где должно было найтись место всем великим богам Востока, но умер в самом начале работ.
…Вдоль дороги бредут цепочкой верблюды. Они покрашены в цвет степи, горбы их потерты и свисают набок. Пыль от пролетающих машин окутывает их облаком, и верблюды равнодушно отворачиваются. Степь, серая, скучная… сливается на горизонте с таким же серым и скучным небом. Ни холмика, ни низины. Именно здесь когда-то давным-давно люди решили, что Земля плоская.
