— Слушай, а можно жениться на своей двоюродной сестре?
— На ком, на ком? На двоюродной? — Отца это ужасно развеселило. — Не знаю, не пробовал. Все зависит от того, какая сестра. А ты что, собираешься жениться? Впрочем, насколько помню, двоюродной сестры у тебя никогда не было…
— Не обо мне речь… — буркнул я, злясь на самого себя, что говорю глупости. — И ничего смешного тут нет… я только так спросил. Знаешь, мы устраиваем экспедицию в грот, в конце парка, где водопад, — поспешил я переменить разговор. — Збышек воображает, будто оттуда есть подземный ход в замок. Может, обнаружим там какие сокровища?..
— Наверняка обнаружите! — засмеялся отец. — Прихвати с собой чемодан. Между прочим, Юрек, когда надумаешь жениться, предупреди за три дня вперед…
Во дворе раскричалась Лепишевская. Отец отложил тряпку и выглянул в окно. Я вздохнул с облегчением. Дернуло меня вылезти с этим вопросом! С вопросами, впрочем, мне всегда не везет. В четвертом классе учитель выгнал меня с урока природоведения и велел без матери в школу не приходить. Я спросил у него, улетают ли мухи на зиму в теплые страны…
— Что там такое? — Я тоже выглянул во двор, потому что отец стоял у окна и в голос смеялся.
— Что это выделывает там твой приятель со своей дворнягой?
— Никакая она не дворняга, — стал я защищать собаку Толстого. — Немецкая овчарка чистых кровей. Наполовину…
— Наполовину? А вторая половина?
— Про вторую точно неизвестно, но тоже, конечно, породистая. Собака очень умная. Только вот насчет кур…
Не стоило и смотреть — и так было ясно, что происходит. Едва Толстый появлялся у нас со своей собакой, как всегда случалось одно и то же. Собака начинала бесноваться, Лепишевская тоже, а ее куры взлетали даже на крыши сараев. Вот бы не подумал, что обыкновенная курица может так здорово летать…
В конце концов что-то ударило в двери, и в квартиру ворвалась собака, а следом за ней Толстый с криком:
— Лежать! Ландыш, лежать! Ты, блохастый! Ты…
К счастью, Толстый заметил, что отец дома, и замолк. А собака обежала квартиру и стала понемногу успокаиваться.
Мне было как-то не по себе, что Толстый застал меня за мытьем посуды. Чтобы отвлечь внимание, я сказал:
— Тоже мне придумал, овчарку назвать «Ландыш»! Пес как теленок, а ты ему — Ландыш. К тому же сучка!
— Откуда мне было знать, что сучка? — стал защищаться Толстый. — Когда я получил его от тетки, щенок был еще слепой. Сразу сделал лужу. Входит мать, понюхала воздух и говорит: «Ландышами тут не пахнет!» Так и повелось: Ландыш… Лежи спокойно, дурачок! — рассердился в конце концов Толстый; собака от счастья изо всех сил молотила по полу хвостом.
