— Праздничная елка — это вера в жизнь, в будущее… Ну, на этот раз понятно? Вот мы и хотели, чтобы вы все это сняли…
Мы уходили от Борисова подавленные. У нас не было достаточно света, и все, что происходило ночью или в помещении, для нас пропадало…
А на этот раз пропало много. Елки, вернее, сосны — елок не было — в ночной вылазке под самым носом врага доставили матросы Гарпищенко. И здесь не обошлось без приключений: смельчаки, охотники за елками, «сняли» восемь автоматчиков, да еще и языка привели. Если бы это было днем, какой бы у нас был материал. Если бы все это можно было снять! А встреча Нового года?.. Взрослые в своем восторге не уступали детям, а о ребятишках и говорить нечего…
Старый год уходил, и к концу его все атаки немцев на Севастополь были отбиты.
У врага отбили Керчь и Феодосию.
Шел новый, 1942 год…
— Сводка все та же, — вернувшись из штаба, сказал Левинсон. — Завтра на рассвете надо пробраться к полковнику Жидилову. Под Итальянским кладбищем на Федюкиных высотах его КП. Где Петро?
Дорога на Ялту под Сапун-горой простреливалась. Немцы по ночам били вслепую, стараясь блокировать подвоз боеприпасов в расположение седьмой бригады. Днем этот участок дороги поливали прицельным огнем. Нам рекомендовали пробираться туда до рассвета.
За час до рассвета мы были уже на Сапун-горе.
Каким чудом Петро угадывал дорогу, понять было невозможно.
Внизу в черном провале изредка сверкали взрывы снарядов, тишину разрывал сухой и резкий треск. Периодические вспышки орудийного огня и мертвый дрожащий свет немецких ракет освещали нам короткие отрезки пути. Петро на второй скорости скатывал нас с Сапун-горы.
— Смотрите в оба! Только не прозевайте съезда с шоссе влево. А то прямиком к немцам попадем, — беспокоился Левинсон.
Петро остановил «газик», выключил мотор и прислушался. Вдали натруженно работал мотор перегруженного грузовика.
— Треба трошки помацать дорогу, — сказал Петро и, сойдя с машины, ушел вперед. Его тяжелые шаги простучали по асфальту и замерли в темноте.
— Поколупали сашейку, гады, — раздался из темноты его голос.
Петро вернулся, осторожно повел машину дальше и вскоре свернул на грунтовую неровную дорогу. Сверкнул и грохнул взрыв, за ним, еще ближе, другой. Фыркнули осколки, крепко ударяясь о землю.
— Днем хоть видно, как накроет, а тут ахнет — и все с этим вопросом, — тихо сказал Левинсон.
На востоке проступил легкий, еле заметный силуэт горы.
— Итальянское кладбище. Начинает светать. Успеть бы!
