— Понимаю. — Клайтон еще что-то записал. — Хорошо. Начнут с телефона девушки. Я жалею, что не могу вам дать дежурного, но у нас в самом деле не хватает людей. Что еще?
— Мне нужны люди… — После того, что ему сказал инспектор, Кленси ждал отказа. — В 52-м мне дали четверых. Одного, чтобы наблюдать за квартирой матери, другого — для наблюдения за квартирой девушки, третий должен охранять судью Кейля, а четвертый — прокурора Роя Кирквуда. Этого недостаточно, но я не могу взять там еще. В такое время всегда есть работа для людей.
— Знаю… Можно было подумать, что скверная погода заставит сидеть всех подонков дома, но, оказывается, нет. Я слушаю вас.
Кленси откашлялся.
— Если бы у меня были еще четыре человека… Я бы оставил наблюдателей у черных ходов домов и, в случае необходимости, они сменяли бы тех, кто дежурит у фасадов. Лучше, если бы люди были в штатском. Но я возьму и тех, кого мне дадут. По-моему… — Он замолчал.
— Что — по-вашему?
— Не мог бы я получить четырех человек? — спросил Кленси, не отвечая на вопрос.
— Хорошо. Я это устрою. Я возьму их везде, где только можно, и пришлю к вам. — Глубоко посаженные голубые глаза хитро смотрели на Кленси. — А что вы имели в виду, говоря: «по-моему»?
— Инспектор, — сказал Кленси тихим, но решительным голосом, — я много лет знаю Ленни Серверу. Он со своей бандой долго ускользал от нас до этой последней истории. Я с трудом верю, что такой мелкий мошенник пошел на риск. Именно такой, как он.
Инспектор Клайтон положил карандаш и с удивлением посмотрел на Кленси.
— Вам трудно в это поверить? Вы думаете, что он не совершил побег? Или что директор ошибся?
— Вы смеетесь надо мной, инспектор. Я очень хорошо знаю, что он сбежал! Что… — Кленси подыскивал слова. — Я хочу узнать вот что: почему он это сделал? Он должен был бы вскоре совсем освободиться. Почему он всем пренебрег, чтобы участвовать в этом идиотском побеге?
— Прежде всего, Кленси, мы не можем с уверенностью сказать, был бы он освобожден или нет. И потом: его побег — это совершившийся факт, ясно?
— Я хорошо это понимаю! — воскликнул Кленси, отчаявшись. — Я только хотел бы знать, почему? Почему он так сделал?
Инспектор Клайтон нагнулся над столом. Взгляд его стал холодным, но голос был совершенно спокоен.
— Разрешите, лейтенант, кое-что сказать вам. Вы все время говорите о Ленни Сервере как о мелком мошеннике. Почему? Потому что ему было только двадцать два года, когда он попал в тюрьму? Потому что его единственным преступлением, о котором мы знаем, была кража машины? Очень хорошо. Может быть, когда его поймали, он действительно был мелким мошенником, но это не значит, что он не изменился. Тюрьма меняет человека!
