— Да, лейтенант?
— Гомес здесь?
— Да, лейтенант!
— Не стойте как вкопанный! Найдите его и пригласите сюда!
— Есть, лейтенант!
Капровский вылетел пулей, а Кленси зажег сигарету, ожидая его появления вместе с Гомесом. Когда все трое оказались около его стола, Кленси с удовлетворением посмотрел на них.
— Дело горит, ребята! Вы, Гомес, идите в справочное бюро, и если найдете то, что я предполагаю, то объедете торговцев машинами…
Он погасил сигарету и написал несколько строк на листе бумаги, который протянул Гомесу. Гомес нахмурил брови.
— Не понимаю, лейтенант.
— Это ничего. Проверьте, верно ли это. И это все, что пока от вас требуется. И позвоните мне, как только что-нибудь узнаете или даже если вы ничего не найдете. — Он повернулся к двум другим. — Стен и вы, Кап, отправитесь в Оссининг… — Он написал несколько слов и протянул бумажку Стентону. — Постарайтесь достать копию регистрационных списков отеля и записи телефонных разговоров…
Стентон поморщился, глядя на бумажку, и покачал головой.
— Есть ли они у них, лейтенант…
— Они, конечно, у них есть, — уверенно произнес Кленси. — По крайней мере, будем надеяться. Телефонная компания регистрирует все вызовы.
— Но, лейтенант, — сказал Капровский, — я не должен покидать вас ни на минуту. Капитан Вайс…
— Я беру его на себя, — улыбнулся Кленси. — Делайте, что я вам приказываю, и точка.
— Но…
— Никаких «но». Я забаррикадируюсь в бюро в обществе молочной бутылки, — сказал Кленси. — Если вы еще не поняли, что должны торопиться, то это означает, что или я плохо объяснил, или вы плохо слушали.
— Ладно, — согласился Капровский. — Мы отправляемся, но с условием, лейтенант, то вы меня не обманете и не подведете…
— Я знаю, что делаю, в конце-то концов, — сказал Кленси. — Ладно уж, отправляйтесь. Стен, позвоните мне из Оссининга, как только что-нибудь узнаете. Чтобы я не томился в ожидании вашего возвращения.
— Хорошо, лейтенант.
Все трое вышли из кабинета, а Кленси подвинул к себе стопку рапортов и перечитал их. Во время чтения он замечал все детали, которые теперь, когда дело представлялось ему в новом свете, казались уже более значительными. Закончив, он взял блокнот, карандаш и начал писать…
Гомес звонил два раза. Кленси записал передаваемые им сведения, дал ему новые указания и вернулся к своей работе.
В час дня он заметил, что голоден, и отправил посыльного за сэндвичами и сигаретами, но отложил сэндвич, только надкусив его, и больше не притронулся к нему.
