Очень скоро Щукин покинул территорию вокзала. На первом же перекрестке он поймал левака и, как только сел в машину, вспомнил, что теперь у него нет ни денег, ни документов, ни даже билета, чтобы уехать из города, который еще вчера считал родным и привычным местом для отдыха.
Впрочем, какая-то мелочовка еще брякала на дне карманов.
«Бабки в паспорт сунул, — с досады кусая губы, думал Николай, — фраерюга позорный… Кто так делает? Так только базарные бабки делают и лохи деревенские, которые свои гроши от карманников прячут… В паспортах-то, кстати, вернее всего и смотреть… поэтому паспорта и тырят у таких носорогов, а потом, выпотрошив, в урны бросают… Или черножопым толкают на первом же рынке… Ч-черт, в дерьме я по самые уши…»
— Куда везти-то? — спросил водила — дряхлый старичок, очень похожий в своей громадной клетчатой кепке на гриб мухомор.
— Куда везти?..
«А куда мне ехать? — подумал Николай. — Были бы бабки, все было бы легче легкого — выбрался бы за город, а там тачку поймал и… ищи ветра в поле. В Питер пробрался бы — здесь недалеко, а там у меня знакомства кое-какие есть. Наладил бы документы, то-се… Хотя и без бабок можно свалить в Питер. Что я — водилу не убазарю, что ли? Это в городе возят за деньги, а на трассе можно и за так… Правда, костюмчик у меня не похож на одежду путешественника, да и вещей нет… А жрать хочется… Л-ладно… Мало ли что случается в этой жизни…»
— На Северную Пустошь вези, — скомандовал Николай, вспомнив название окраинного района города, — знаешь?
— Ага, — кивнул старичок, — как не знать — шестой десяток лет езжу. Стольничек бы…
— Сколько? — возмутился Щукин. — Да туда больше полтинника никогда не брали!
— Может быть, когда-то и не брали, — флегматично ответил мухомор, — а сейчас другие расценки. Стольник.
— Полтинник.
Старичок, очевидно, решив не встревать больше в дискуссии, сбросил скорость и свернул к обочине.
— Будешь платить или нет? — осведомился он. — За полтинник не повезу. Нашел дурака — шестой десяток езжу, таких смешных цен не видел.
— Заплачу, — проговорил Николай, — поехали…
Старичок молча вывернул руль и выровнял машину на полосе.
Щукин тряхнул головой и усмехнулся.
«А чего я паникую на самом-то деле? — подумал он вдруг. — Мало ли в каких я переделках не бывал… Подумаешь, фон барон какой — вчера бабками разбрасывался, а сейчас за сто рваных повелся… Нехорошо… А за проезд я все-таки заплачу. Совесть пассажира, как говорится, лучший контролер. Но и старого за скряжничество наказать надо. Шестой десяток он ездит… А ума не нажил. Посмотрим…»
