Корабль «дураков» | страница 4
— А вы сами кто? — прервала она свое молчание, видя, что собеседник молчит.
— Я в некотором роде ваш коллега по творчеству — я писатель.
— Вот оно как! И как вас зовут? Может быть, я тоже читала ваши произведения?
— Это вряд ли, — засмеялся он.
— Вы пишите что-то научное? — допытывалась она.
Он оперся руками о подлокотник шезлонга, будто намеревался встать, не отвечая, но лишь поджал вытянутые ноги.
— Я не печатался вообще, — пояснил он. — Я вообще не издал ни одной книги.
Художница удивленно посмотрела на него: — А почему тогда писатель?
— Потому, что пишу.
— Странный вы писатель.
— Вот, это общераспространенное мнение, что писатель это тот, кто пишет и его печатают. А писатель — от слова писать.
— Ну, да важно еще, где поставить ударение.
Он улыбнулся: — Это тоже необходимость, правда, у всех.
— Если я напишу письмо, то получается, что я тоже писатель, — улыбнулась она.
— Нет, в этом случае вы описываете сухие факты или делитесь своими впечатлениями, а иногда задаете вопросы. Писатель должен все прочувствовать сам, даже чужое. Я пишу книгу про жизнь; начал давно, но жизнь продолжается и вносит свои коррективы, вот я и пишу постоянно продолжение.
— Не понятно, что все таки отличает писателя, от просто пишущих?
— Умение чувствовать, с надрывом в душе и передать мысли, чтобы их услышали. Вы не думайте, я признаю право и умение других писать, издаваться. У меня нет обиды, да и как она может быть, если то, что я пишу, никто не знает кроме меня. Видите ли, писатель должен уметь, на каком-то интуитивном чувстве понимать, распознавать других людей их чувства и пропускать все через себя, соотносить с собственным душевным укладом. Писатель это муки творчества, некая способность видеть чужие души. Это постоянный диалог с самим собой и все это не дает спокойно жить, взрывая мозг сомнениями противоречивых мыслей, как собственных, так и чужих.
— Так может быть, я вам помешала разговаривать с собой? — попыталась придать она иронию голосу.
— Нисколько. У меня тоже бывают перерывы для отдыха, даже от себя. Я стал скучать, а испытание скукой вещь утомительная и длительная, от которой не так просто избавиться, не отмахнуться, как от назойливой мухи. Скука парализует, и тогда надо что-то предпринимать, а если удасться, то и бежать от нее. Когда я понял, что окружающая меня жизнь замерла и не приносит ничего нового, то я сбежал, от своего прошлого, при помощи других…
— Вы надеетесь, что на новом месте будут иные впечатления и продолжите свою книгу?