После нашей встречи, я продолжал жить прежней жизнью, ожидая звонка. Прошло, чуть более недели, когда позвонил Чжоу.
— Господин Марше, ваше предложение одобрено. Можем начинать, но есть одна тонкость, которая носит личный характер для вас.
— В чем это проявляется?
— Если я правильно понял, то вы хотели бы принимать участие в управлении лабораторией?
— Совершенно верно.
— Тогда вам придется расстаться со сладкой жизнью в столице. Лаборатория находится на севере, в городе Чэндэ. Там удобнее, климат более суров, а нам это и нужно.
— Это не совсем радостно для меня, но не пугает.
Я знал об этом городе на Севере Китая. В городе проживало около трехсот тысяч жителей, и до Пекина от него было двести пятьдесят километров. Что меня удивляло, там не было фармацевтических предприятий и прочих, относящихся к биоинженерии. Там была черная и цветная металлургия. Может быть все специально, подальше от глаз, под видом лаборатории, где направленность района иная и не привлекает внимания. Кто будет интересоваться районом с другой направленностью, да и общение между коллегами меньше.
— А как же ваша женщина?
— Я думаю, поймет, во всяком случае, надеюсь.
— Но это ваша личная проблема.
Мы обсудили, что каждый делает в дальнейшем. Я стал вспоминать про район, где должна была разместиться лаборатория. Город не так многолюден, и там легче присматривать за мной, но иного пути, ни у меня, ни у них не было, а мне надо было все видеть самому и там решать, что и как.
После его звонка я ждал вечером прихода Аи. Она должна была прийти. Вечером, как и ожидалось, пришла Аи, и я ей поведал печальную историю. Не знаю, то ли она хорошо владеет актерским искусством, то ли действительно огорчилась.
— Я так и предполагала, — грустно произнесла она, садясь на диван. Я подошел к ней, обнял ее за плечи и прижал к себе.
— Я буду приезжать, обязательно буду.
— Надеюсь. Хотя уже как раньше не будет, когда мы могли созвониться и встретиться, а я могла, как сегодня, прийти. А тогда будет запланированная радость встречи. Не будет радости от неожиданности, приятной неожиданности, — поправилась она.
— Ты понимаешь, что это моя жизнь?
— К сожалению, понимаю.
— Почему к сожалению?
— Потому что лучше не понимать, а принимать жизнь, как она есть, не задумываясь о ней.
— Я не считаю, что нам не повезло. Умение понимать дано не каждому. Но давай закончим это разговор, он грустный, пойдем лучше погуляем.
Домой мы вернулись поздно. Наверное, она все-таки в первую очередь была женщиной, а страсть не была игрой.
