— Возьми, — протянул ему несколько бутылок виски, — это лекарство, если будут пить местную воду, то потом пусть сразу запивают виски для дезинфекции, и не наоборот, — пояснил я.
Обратно мы ехали другой дорогой. «Кто я здесь? Наемник? Получается, что так. Здесь была война, и я воевал на стороне правительственных войск. Кто был прав в этой стране, пожалуй, не могли бы разобраться и местные жители, но наше государство согласилось на оказание помощи и вот я здесь. Я умею стрелять, убивать, хотя к этому и не стремлюсь. Был ли у меня выбор? Здесь нет. Он был много лет назад, а сейчас я здесь обычный военный. Нет, не обычный. Я учил местных воевать, учил закладывать взрывчатки, учил подрывать неугодных правительству руководителей повстанцев, учил агентов разведке, а не только участвовал в боевых операциях.
Мне вспомнился случай, когда мы взрывали машину, чтобы показать, что погибнет именно тот, кто должен, а не тот, кто рядом. Наглядность самый лучший пример. Человек всегда боится, что его уберут после выполнения операции или использую как смертника. Он должен был видеть глазами, что и как.
Погрузившись в свои размышления, я задремал, сказалась бессонная ночь. Из дремоты меня вывел взрыв. Головная машина разлетелась от прямого попадания. Я вывалился из кабины, в падении стреляя на звуки выстрелов, что звучали со стороны степи. Показавшаяся над холмом голова дернулась и исчезла. Не зря учил меня Мигель стрелять в падении. Доли секунды спасли мне жизнь. Я упал на песок. С обеих сторон дороги раздавались выстрелы. Размышлять, кто был их информатором, не было времени. Солдаты высыпали из машин. Разбираться, кто выживет, будем потом. Я не успел отползти от машины, последнее, что я услышал, был взрыв, и я провалился в темноту.
Потолок надо мной был ослепительно белым. Я чуть скосил глаза влево, а затем вправо и увидел, что нахожусь в небольшой комнате, понял, что лежу на кровати. Попробовал пошевелить пальцами рук, а затем ног, они шевелились. «Значит жив. Руки, ноги целы» — порадовался я, но где находился, не знал.
В это время открылась дверь, и в комнату вошел мужчина в белом халате.
— Очень хорошо, что вы пришли в сознание. Молчите, — предупредил он, — все потом, — говорил он на чистом русском языке, что обнадеживало, что я у своих.
Мужчина подошел, посмотрел мои глаза, пощупал пульс, удовлетворительно кивнул головой сам себе.
— Вы молодец, я не ожидал. Опасность позади, теперь начнем ставить вас на ноги. Отдыхайте, — и он вышел.
