— Здравствуйте, — кивнула учительница. Не замедлив шага, прошла мимо.
Вера приподняла брови, оборачиваясь к Лис. Мол, вот видишь.
— И что будем делать? — негромко произнесла Алейд. Она повторяла это не в первый раз, но остальные предпочитали её не замечать. Вера обернулась.
— Я знаю. Если эта уйдёт, Жаннетта вернётся, и поможет нам. Она одна была на нашей стороне.
Вера поймала взгляд Арта и поманила его пальцем.
Вета вошла на урок в свой класс, когда за окном уже назревали сумерки, и остатки дождя висели на клёновых ветках. То и дело капли срывались и падали, звонко ударяясь о жестяной подоконник. В окно ветер дышал горьковатым запахом дыма.
Все одиннадцать её учеников сидели за партами, примерно сложив руки перед собой. У каждого на столе — учебник, тетрадка. Дневник. Цветные пеналы с карандашами и ручками. Рония вытряхнула очки из яркого чехла и водрузила их на нос.
— Здравствуйте, — выдохнула Вета. — Рада, что я снова с вами и даже слышу свой голос.
Все смотрели на неё, на неё одну, не в парту, не мимо. Только Валера, как обычно, отвернулся к окну.
Арт покусывал кончик карандаша и ухмылялся Вете. Он был в синей безрукавке, как и все остальные, кроме Веры. Та так и осталась в любимой белой кофточке поверх блузки.
— Арт, молодец, что пришёл в форме. Давайте запишем тему: эволюция человека.
Никто не шевельнулся. Вета замерла рядом со своим столом, вопросительно приподняла брови.
— Я так тихо сказала?
Пальцы вдруг сами собой разжались, и журнал хлопнулся на пол. В недоумении она уставилась на свои руки, пошедшие мурашками, потом на журнал. На белом прямоугольнике бумаги чёрным фломастером было выведено: 8 «А». Вета подняла взгляд на класс: все — ну или почти все — смотрели на неё. Рония ковыряла ногтем парту, Вера занималась кончиками своих волос.
— Ещё? — улыбнулся Арт, хрустнув суставами пальцев.
Она вдохнула горького ветра и села. Спокойствие, тайно выращиваемое внутри, в одну секунду рухнуло, и осколки больно впились под кожу.
— И что же здесь происходит? — произнесла Вета, кашлянув, чтобы скрыть предательскую дрожь в голосе. Не страх, ярость. Ярость подступала к горлу, хоть умом Вета понимала, как это опасно. — По-моему, вы уже достаточно взрослые люди, чтобы высказывать свои претензии открыто и спокойно, а не устраивать тут детсадовские демонстрации. И если вы хотите поговорить, то давайте говорить. Это не игра. Я готова выслушать.
Хмыкнул Марк, пряча лицо в ладонях, как будто умываясь. Солнечные лучи играли в стёклах открытых окон, и Валера потянулся, чтобы закрыть одно. Пошатнулся горшок с геранью.
