— Я не…
Классное руководство. Это что же, ей придётся водить их по театрам и ловить за школой с сигаретами?! А потом её же и отчитают: почему, мол, ваши дети собрали так мало макулатуры.
— А я расписание ставлю вам удобно — во вторую смену, чтобы вы смогли к своим деткам ходить.
Её голос потянулся медовыми ниточками — от ложки до банки, из которой зачерпнули и понесли ко рту.
— Доплата, конечно же, будет.
— Я не могу…
Вета ощутила, что только что проглотила этот самый мёд, полную ложку. Во рту стало приторно, противно, на зубах заскрежетали крупинки сахара.
— Замечательные дети! Восьмой класс. Вы сразу с ними подружитесь. — Лилия расплывалась в улыбке. Ещё бы немного, и губы выползли бы за пределы лица. — Так вышло, что Жаннетте Сергеевне пришлось уйти. Понимаете, она уже пожилая. Так я готовлю документы?
Вета ощутила, как мёд течёт по горлу и падает в желудок тяжёлыми дёгтевыми каплями. Хотелось спросить, есть ли у неё выбор, но какой уж тут выбор. Она, как двоечница на контрольной, оказалась немой и жалкой.
— Да.
— Ну вот и славно, сегодня я вас познакомлю. Замечательные дети, вы не пожалеете. А если проблемы возникнут, так я всегда помогу. Всегда, вы приходите. У вас с кем первый урок?
— Сегодня с пятыми, а потом восьмыми, — неохотно выдавила из себя Вета, разглядывая смазанные пометки на расписании. Свою фамилию она там не нашла и вдруг догадалась, что её уроки записаны под фамилией той, которая уволилась. Как её? Жаннетта?
— Ах, так как раз с ними? Вот и хорошо, вот и замечательно. — Она двинула очки обратно, на переносицу и быстро накарябала что-то себе в блокнотик. — Да вы идите, осваивайтесь пока. Знаете, где кабинет биологии? Да, и подружитесь там с лаборанткой, её Роза Викторовна зовут.
…В школе бесновались останки праздника. Шарики и торжественные надписи, вырезанные из бумаги, поленились снять, и дети таскали их, кто во что горазд. Вете в коленки ткнулся первоклассник, весь обмотанный бумажной мишурой.
Она нашла кабинет биологии в углу, у самой лестницы и долго мучилась с ключом, вставляя его и так, и эдак. Он входил и выходил, и даже проворачивался, вот только дверь не открывал. Потом что-то хрустнуло, и в щели стало видно, как штыри замка отъехали.
Вета осторожно прошла внутрь, как будто за партами сидели призраки и, скрипни хоть одна половица, они все бы обернулись на неё. Но в кабинете было пусто и пахло так, как должно пахнуть в кабинете биологии: немного старыми книжками, немного — пыльными чучелами, перьями и зеленью. Подоконники были уставлены цветами, как баррикадами.
