Нет тому примера, чтобы форма несводимости какой-нибудь части повторялась бы формой несводимости самой системы. Нет поэтому, основания считать дух высшим началом. Но отсюда вовсе не следует, что нет этого начала. Конечно, понимать его надо не как нечто человекообразное, но как несводимость системы систем, мира как целостности. И если раньше знамением бога являлось чудо, т. е. нарушение закономерности, то теперь его знамением — постоянным и повсеместным — надо признать самою закономерность.
12. Человек — часть (см. п.п. 9 и 10) мира. Всей своею жизнью он принадлежит ему. Пять чувств человека далеко не исчерпывают всех форм связи его с окружающей средой. Она проявляется в потребностях, в инстинктах, в деятельности сознания, в социальных и прочих связях. Задолго до того, как человек начал понимать свои связи с миром, он их чувствовал всем своим существом. Он чувствовал свою зависимость, необходимость действия, результаты деятельности, чувствовал настоятельно, под угрозой уничтожения, под страхом смерти.
Это непосредственное знание мира предшествовало научному, опосредствованному знанию, но с появлением последнего оно не исчезло и никогда не исчезнет, пока существует человек. Однако, принадлежа миру, человек, как личность, себя противопоставляет ему, ощущая и сознавая свою самость. Он обладает чувством самого себя, чувством окружающей его среды и, наконец, чувством своего единства с миром. В большинстве случаев это последнее чувство принимало форму религии, но всякая религия есть его проявление (привести религиозные тексты).
13. Религия, следовательно, не является результатом опосредствованного знания. Она плод прямого воздействия на человека окружающего мира, плод непосредственного жизненного опыта и в этом смысле ее содержание является результатом откровения. Но религиозное чувство и религиозные представления имеют свою историю и нельзя от современного человека ожидать чтобы его религиозное чувство принимало бы формы и воплощалось бы в представления, соответствующие религиозному чувству и представлениям людей, живших в прошлом. Но нельзя также, преодолевая, отвергая устаревшие формы религии, отвергать само религиозное чувство. В нем человек сливается с самым возвышенным и великим, что есть на свете, и что можно именовать истиной мира или Богом, ибо, если множественность мира — это материя, то его единство — Бог.
Наука и философия приближают нас к пониманию того, что
