Свет невидимого | страница 32
В 1950 году полковник Грегг передал физикам кусочек дерева фараоновой ладьи весом 10 граммов. Спустя четыре дня был получен ответ. Возраст дерева 3600 лет с возможной ошибкой около 200 лет в ту или иную сторону. Так показали измерения радиоактивности углерода.
Это решило все. В клане египтологов воцарился мир. А в истории Древнего Египта появилась первая с несомненностью установленная дата. Впоследствии с помощью радиоуглерода установят немало дат не только в истории Египта, но и Ассирии, Ирана, Мексики.
Но к погребальной ладье фараона Сезостриса III у археологов и физиков отношение особое. И понятно почему.
Сегодня радиоуглерод служит не только археологии. Много и полезно работает он в геологии, металлургии, физике, химии, биологии… Но пора, пусть и от очень интересных проблем, связанных с углеродом-14, переходить к другим. Впрочем, устроим себе «переменку» и завершим рассказ о радиоуглероде веселой ноткой — историей, приключившейся в одном научно-исследовательском институте, и свидетелем которой был автор этой книги.
Склонный к литературным ассоциациям, заведующий лабораторией называл младшего научного сотрудника Диму Угличева гибридом Обломова с Дон Жуаном. Сравнение Диме очень льстило.
В среду шеф, ласково улыбаясь, давал Диме задание:
— Дмитрий Борисович, голубчик, надо раздобыть образцы современной флоры. А проще говоря, поезжайте за город и нарвите там травы и прочей растительности — нужно для точки отсчета измерить уровень радиоактивности в современных растениях.
Когда Диме давали какое-либо поручение, помещичья часть его натуры решительно подавляла испанского гидальго. Но шеф величал Диму по имени-отчеству, да еще присовокупил «голубчика». По лабораторным канонам это означало, что поручение следовало выполнять без проволочки. Поэтому Дима тут же записал в журнал отлучек: «Угличев — экспедиция в Измайлово для сбора опытного материала. Контрольный срок возвращения 15.00». Записано было, конечно, не по форме. Но начальство в журнал все равно не заглядывало, а при случае, показав журнал Лидочке, лаборантке из соседней лаборатории, можно было блеснуть своим тонким юмором.
Ждать этого случая долго не пришлось. Как только Дима, накинув плащ, выскочил в коридор, он столкнулся с Лидочкой. Поговорили всего ничего, но когда Дима посмотрел на висевшие над входом часы, то увидел, что до срока возвращения из Измайлова осталось 15 минут, и Дима, заглушив в себе испанца, выскочил на улицу. И тут же, воспользовавшись временной бездеятельностью гидальго, подал голос Илья Ильич Обломов: оказывается, травяную проблему можно решить здесь, на месте: на газоне, отделявшем институт от широкого и забитого транспортом проспекта, росли и трава, и лопухи в количествах, достаточных для трех НИИ.
