В процедурной, куда завезли каталку, Никита положил два шовчика.
— Перевязать — и в палату, — распорядился он. Надо было осмотреть третьего пациента.
На каталке лежал подросток. Лицо в крови, но после того, как медсестра вытерла его стерильным тампоном, повреждения оказались не так уж велики: рассечена губа и несколько глубоких ссадин. И лицо какое-то знакомое.
— Дядя Никита, вы меня не узнаёте?
Никита всмотрелся повнимательнее.
— Данила? Из третьего подъезда?
— Узнали!
Подросток был из одного дома с Никитой.
— Страшного у тебя ничего нет. Маленько подштопаем, и будешь как новенький.
— А больно будет?
— Я постараюсь обезболить.
— А шрамы останутся?
— Шрамы украшают мужчину, — пошутил Никита. — В перевязочную его.
Под обезболиванием лидокаином тонкой шёлковой нитью наложил аккуратные шовчики, осмотрел работу. Хоть он и не пластический хирург, а получилось неплохо. Через годик шрамы будут едва заметны.
Данилу увезли в палату. Раны сами по себе неопасны, но поскольку находятся на лице, надо несколько дней понаблюдать.
Никита вымыл руки и прошёл в ординаторскую. Едва успел сесть за свой стол и начать заполнять журнал операций, как в комнату вошли заведующий и Лешка Троян.
— Уф, управились. Представляешь, мало того что селезёнку мужику оторвало, так ещё и диафрагма разорвалась. Пока сосуды перевязали, осушили… Доступ неудобный, рядом с пищеводом. Намучились изрядно!
Денис Юрьевич достал из шкафчика бутылку коньяка и три рюмки.
— Лёш, ты дежуришь сегодня?
— Я, а что?
— Тогда тебе только пятьдесят грамм.
— Да я не возражаю.
Они выпили по рюмочке «Старой крепости», посидели. Потом повторили — кроме Лёшки.
— Молодец, Никита, выручил. В понедельник на работу. Рассказывай, что у тебя было?
— У паренька — сосед мой по дому — кстати, порезы на лице. ПХО, заштопал. У этого мужика, — Никита придвинул заведующему историю болезни, — гемоторакс, перелом рёбер. Всё сделал в лучшем виде. И дамочка паскудная попалась, из администрации. Ранка — мелочь, а кричала «умираю».
— Хреново.
— Что «хреново»?
— Что из администрации. Наябедничает у себя, жалобу настрочит, комиссиями замучает.
— Предполагаю.
— Ты бы уж поласковее с ней был, что ли?
— Мужику с гемотораксом помощь оказывать надо было — без малого не загнулся.
— Да я-то понимаю, ты им попробуй объясни.
— Да пошли они… — Никита выматерился.
— Вот-вот, а проверяющие придут — мне отдуваться придётся.
— Не впервой, Денис Юрьевич.
— Ладно, давай по последней, — заведующий плеснул коньяку Никите и себе.
