И сегодняшняя вечеринка — отнюдь не исключение…
— Отлично. Закуски все несъедобны, — говорит Рэйчел, выкидывая какие-то дынные корки жутко неспелого вида в мусорное ведро. — А как там спагетти болоньеза?
— Дерьмо, — отвечаю я, изо всех сил стараясь отодрать слипшийся ком макарон от стен кастрюльки. — Вот на что это похоже и вот что скажут, когда попробуют то, что мы подадим.
— Пахнет горелым, чувствуешь? — спрашивает Рэйчел.
— Э… да, прости, это тоже из-за меня, — извиняюсь я. — Все котлеты сгорели. Ну как, девчонки, что будем делать?
— План А: отковыряем то, что подгорело, остальное подадим на стол и будем надеяться, что никто не заметит, — оптимистически предлагает Кэролайн.
— Или план Б, — продолжаю я, — откроем еще одну бутылку «Слезы монашки», зальем всем в глотки и будем надеяться, что все настолько пьяны, что ничего не замечают.
— Блестяще, — одобряет Рэйчел, шагнув к холодильнику и вынимая бугылку. — По крайней мере, десерт будет на уровне. Шоколадное печенье испортить нельзя. Очень хорошо, что мы купили его в магазине, — по крайней мере одно блюдо окажется съедобно.
Джейми протискивается в кухоньку, горя желанием посплетничать.
— Кроме вас троих, очаровательные мои, — говорит он, — за столом будут еще три свободные женщины.
— Я не свободна! — заявляет Кэролайн.
— Я тоже! — добавляет Рэйчел.
Мы втроем поворачиваемся и смотрим на нее.
— Да, конечно, Кристиан давно не писал, но почта из Парижа идет жутко медленно, — оправдывается она.
Я занята слипшимися спагетти, а Джейми внезапно начинает яростно комкать бумажные салфетки.
Наступает ужасающая тишина.
Рэйчел и Кристиан сейчас «несколько разошлись», если можно так выразиться, и эта тема в присутствии Рэйчел не обсуждается. Если, конечно, вы не хотите получить по зубам.
— Это единственная причина, почему он так долго не пишет, — повышает голос Рэйчел. — Вы знаете, Кристиан был бы здесь, если бы мог!
— Тш-ш-ш, — успокаивающе говорит Кэролайн, обняв ее за плечи. — Мы знаем.
— Ты влюблена в любовь, вот в чем твоя проблема, Рэйчел, — говорит Джейми.
— Отвали, — она чуть не плюет в его сторону.
— Успокойся, кипящий гейзер. Я только хотел предупредить насчет нашего любвеобильного соседа.
— Джек? — спрашиваю я. — А что с ним такое?
— Ничего. Просто я изучал поведение публики в столовой и скажу вам, девочки, это умора. Присутствуют три девицы, одна из них — бывшая подружка, но она этого еще не знает; другая — теперешняя подружка, но она этого еще не знает, а третья — будущая подружка, и она тоже этого еще не знает. И он пугает меня своим дурацким фальшивым американским акцентом. Это смешно. Раздражает до чертиков, но смешно. Мы и месяца здесь не прожили, а он уже начал строить из себя янки.
