Макс интуитивно прочувствовал эти свои студенческие воспоминания. Действительно, как это он смог «ступить», что даже фамилии своего лечащего доктора не запомнил. Медсестра, заполняя его карточку, направляла: доктор такой-то, второй этаж, первая дверь налево. И ему было по фигу, что там за табличка с фамилией на двери. Он просто вошёл в первую дверь налево.
— Так её так и зовут — «через одни двери»? — допытывалась сквозь клубы дыма сигарета.
— Я могу сейчас выйти и прочесть табличку на её двери, — в надежде спасти положение, и полагая что это необходимо для каких-то формальностей, рванулся было к двери Макс.
— Не надо. Я прекрасно знаю, как её зовут, — рухнувший длиною в одну треть сигареты пепел нарушил ассоциативные очертания подуставшего фаллоса, преобразовав остатки тлеющей сигареты в банальный бычок, который значительно более импульсивно дёргаясь, чем некогда томная предшественница, продолжил:
— Молодой человек, я не могу сразу определить перечень ваших, нет, не заболеваний, проблем, а точнее — задач, которые вам надо решить, работая над собой. То что с психикой, и как следствие — с вниманием, а возможно и с памятью, есть некоторые проблемы, — это очевидно. И если не заняться решением этих проблем сегодня, завтра — может быть уже через год — вам понадобится действительно серьёзная терапия.
— Что вы предлагаете? — сдался Макс, интуитивно почувствовав, что может быть это и есть то, почему он здесь.
— Для начала отключите телефон дней на пять. Здесь есть всё, чтобы почувствовать себя. Попробуйте это сделать самостоятельно. Предлагаю провести нам несколько бесед — если угодно — сеансов, — бычок был безжалостно смят в казённой стеклянной пепельнице.
Доктор, вдруг напомнивший Максу Антона Павловича Чехова, что-то записывал в его санаторно-курортной книге, и словно возвращая события в Деловой мир, резюмировал:
— Я расписал здесь дни и время наших встреч, а точнее ваших встреч с самим собой.
* * *
Пелена густого не то тумана, не то обволакивающего облака скрывала всё на расстоянии метров пятидесяти. Инструктор-проводник Валентин не то нервничал, не то досадовал, не то вслух раздумывал:
— Это горы. Не Гималаи, но тоже Горы, требующие уважения даже просто к своему статусу. Мы можем отменить сегодняшний поход, но можем и идти…
— Трудности молодят, — хихикнула восьмидесяти-девяносто килограммовая дамочка в кожаном плаще, додумавшаяся выйти в горный поход на каблуках.
— Ну мы ж на долину привидений идём смотреть, а в тумане она может и по приколу будет смотреться, — добавил Вадим — «пижон с мобилкой», как его сразу определил Валентин.
