— А как будто бы ничего?! — взъярилась она.
— Подожди, я чем-то тебя обидел? — он был потрясён.
— А то нет?
— Я сделал тебе больно?.. Надо было сказать.
— А кто меня спрашивал? Накачал какой-то мерзостью и…
Глаза Рокена потемнели, звёздочки вспыхнули.
— По-моему, ты хотела того же! — рассердился он.
— Наглец! — выкрикнула она и, вырвавшись, залепила ему пощёчину…
— Что здесь происходит?
Вот те раз! Как нарочно в этот момент их застукал Талех.
— Объяснитесь, — потребовал командор.
— Это слишком личное, — буркнул Рокен.
— Да, — подхватила Женька.
Сейчас она была с ним солидарна, хотя секунду назад собиралась убить.
— Так, — холодно произнёс Талех. — Когда это выходит за пределы каюты и становится дракой в коридоре, то перестаёт быть личным. Оба, за мной!
И они потащились за ним, как нашкодившие котята.
— Значит, ты была против? — шёпотом уточнил Рокен.
— Раньше надо было интересоваться, — сердито прошептала Женька.
— Зачем? — искренне удивился он. — Разве не ясно? Тебе, как и мне нравится рок. Ты слушала со мной музыку. Мы остались вдвоём…
Женя недоумённо нахмурилась, и Рокен хлопнул себя по лбу.
— Во я кретин! Ты же землянка. Я думал — ксенопсихолог, понимает, что к чему и готова к… близкому контакту.
Теперь настала очередь Женьки:
— Тупица.
«Недоучка! Упустить такое в психологии джамрану?!».
— Олух, — шёпотом выругался Рокен. — Думал не тем местом.
— Не отставать! — скомандовал Талех.
У кабинета начальника, Рокен сжал ей ладонь и прошептал:
— Не говори ему. Я — скотина последняя, но не говори…
— Тсс, — Женька приложила палец к губам и кивнула Рокену. Меньше всего ей хотелось, чтобы Талех узнал.
Командор долго изучал их невинные физиономии. Признаваться они не собирались, молчали как партизаны. Поэтому Талех прибег к инъекции гена телепатии и после минутного сканирования мозгов, рассержено бросил Рокену:
— Сукин сын!
У Женьки от такого обращения чуть глаз не выпал. А когда из ладони Талеха выскочил кончик хлыста, она не выдержала и закричала:
— Не бейте его! Пожалуйста! Рокен не виноват!
— Ещё как виноват, — зловеще ответил Талех, но хлыст спрятал. — Не трону я вашего героя-любовника. Если сами не пожелаете. Я не собирался его пороть. Хотя и следовало бы… Но, телесные наказания на станции я почти отменил. А вот патогенные изменения, пожалуй, подойдут.
Евгения ужаснулась.
— Жаль, что мы это больше не практикуем, — похоже, Талех издевался.
Попалась!
— Я надеялся, Ева, что вы хорошо изучили ксенологию, прежде чем согласились работать здесь, — коварно добавил он, насмешливо приподняв бровь.
