– Это дьявол, который проник в мое тело и завладел им.
Но дьявол выздоровел после ножевого удара. Его невероятная живучесть, о которой уже было известно, удивительным образом проявилась в момент его убийства.
В ноябре 1916 года, когда военные неудачи привели к началу перебоев с продовольствием и росту недовольства, Распутин очень ясно понимал сложившуюся ситуацию и ее возможные последствия: он советовал императору сделать все для спасения столицы, сохранить ее и особенно – следить за настроением умов, иначе разразится революция. Это и произошло через три месяца.
Но эти проблески ума большую часть времени не пробивались сквозь плотный туман интриг, борьбы честолюбий, расчетов, в которых, при помощи денег, он становился проводником и главным деятелем. Это бросилось в глаза, когда 4 сентября 1915 года царь принял на себя верховное командование всеми русскими армиями.
Царь мог тогда спасти империю; для этого ему достаточно было произвести чистку государственного аппарата. Государю, отбывавшему на фронт, следовало оставить в тылу ответственное министерство. Ответственные перед Думой министры устранили бы влияние императрицы и, следовательно, Распутина. На эту меру надеялись, но император ее не принял. Одновременно с назначением себя главнокомандующим русской армией царь сделал Распутина диктатором всей остальной России.
Вокруг «святого старца» сразу началась возня. Ежедневно к Распутину прибегал кто-то из его друзей или финансистов, прося назначить одного или двух министров. На следующий день – новая просьба за новых протеже. Распутин свергал двух вчера назначенных министров, чтобы удовлетворить ходатайство последнего просителя. В петербургских кругах, избежавших распутиномании, этот период называли «чехардой».
В тех случаях, когда Распутин не имел финансовой заинтересованности в назначении, о котором его просили, он использовал свое влияние для собственной похоти. Стоило понравившейся старцу жене чиновника отказать ему в его домогательствах, и через несколько дней муж несчастной лишался поста, который занимал. И напротив, покорность женщины обеспечивала карьерный взлет мужа.
Подобные примеры фаворитизма множились открыто, словно для того, чтобы показать всемогущество и одновременно безнаказанность Распутина. Я хочу привести два типичных примера, за достоверность которых ручаюсь.
Не довольствуясь использованием власти для удовлетворения собственных прихотей, Распутин часто пользовался ею, чтобы удовлетворять пороки тех, кого любил. Его ближайшим другом, постоянным советником и правой рукой, без которого новый диктатор ничего не предпринимал, был князь Андроников. Уроженец Кавказа, носивший одну из лучших тамошних фамилий, князь не был конкурентом своему святому другу в охоте на женщин. Наклонности влекли его совсем в другую сторону. Окруженный группой тщательно подобранных друзей, он устраивал интимные вечеринки, на которые приглашались десятка два кадетов, отобранных не менее тщательно. Молодых людей подпаивали, а затем, сочтя, что они дошли до нужного состояния, пользовались их опьянением. Наутро даже те, в ком сохранялась хоть какая-то добродетель, не пытались жаловаться. Многочисленные прецеденты показывали, что подобные попытки бесполезны и даже опасны. Распутин вовремя вмешивался, чтобы спасти своих друзей от любых неприятностей.
