— Давно это было, мистер…
— Маклин. Меня зовут Маклин.
— Итак, мистер Маклин?
— Давно — лет пятнадцать-семнадцать тому назад.
— Да, мистер Маклин, срок немаленький.
— Конечно, я понимаю.
— А как звали эту женщину?
— Сильвия.
— А фамилия?
— Фамилии я не знаю.
— Но послушайте, мистер Маклин. Не предполагаете же вы в самом деле, что… Уж вы не разыгрывать ли меня собрались? \
— Ни в коем случае. Просто мне почти не за что уцепиться, вот я и отнимаю у вас время расспросами да еще, кажется, встревожил вас.
— Ничуть не встревожили, мистер Маклин, однако, согласитесь, просьба у вас ко мне странная. Пятнадцать лет тому назад какая-то девочка, которую звали Сильвия, фамилии вы не знаете, возможно, бывала здесь. Право же, мистер Маклин, вы, должно быть, шутите.
— Я совершенно серьезно вас спрашиваю. Ну подумайте сами. Она же была не какой-нибудь там обыкновенной девочкой, как знать, может, она вам чем-то и запомнилась. Бывает, знаете, что человека, если он чем-то поразил, и через пятнадцать лет помнишь.
— Бывает, мистер Маклин, я не спорю. Все бывает.
— Но вы такой девочки не помните.
— Нет, мистер Маклин, боюсь, что нет.
— А с кем-нибудь еще из сотрудников можно об этом поговорить?
Так вот дело и шло, библиотека за библиотекой, почти без вариаций. В городе, откуда Карнеги родом, оказалось четырнадцать библиотек, выстроенных на его деньги, и к пяти вечера я успел обойти восемь, к тому же составил список из сорока библиотекарш, которые уволились, сменили работу, ушли на пенсию или просто пропали из виду. Я устал, был раздражен и почти готов признать свое поражение, тем более что сама мысль, какие трудности меня ждут, когда таким же порядком я начну обход школ, казалась непереносимой. Да и какой смысл? Если бы я точно знал, что Сильвия родом из Питсбурга, можно было бы разбить этот город на кварталы и методично обойти все кондитерские лавочки, где всегда вертятся дети, переговорить со старожилами, еще что-нибудь предпринять. Но я вовсе не был убежден, что она из Питсбурга, единственным указанием на это оставалась неясная метафора из непонятных стихов, и получалось, что я гоняюсь за призраком в стране теней.
Вот такие-то мысли тяготили меня, когда я вошел в девятую по счету библиотеку и познакомился с Ирмой Олански.
