— Прекрати! — закричал я, напрягая горло изо всех сил, до боли, но без какой-либо уверенности, что меня хотя бы услышат. — Так ведь и случайно можно влететь в червя!
Это были они, пылавшие, но не поджигающие ни единой дикорастущей былинки, странное избирательное оружие вражеских магов. Для нас, впрочем, очень даже опасное. Творения, созданные чародейской волей, вели себя, словно живые: они начинали рыскать в небе в поисках жертвы, и потому петлять становилось всё опаснее.
Может быть, вершник это понял. А может, просто подчинился чисто имперскому рефлексу следовать приказу вышестоящего. Но моё зрение и восприятие вновь заработали, очухиваясь от прежнего издевательства, а желудок вернулся на положенное ему место. Я привстал в стременах, потому что это движение почему-то показалось естественным, и взмахом меча встретил одного из червей, возникших прямо перед лицом.
Снопом искр разлетелось его тело, и эти искры ошпарили и меня, и возницу, и, похоже, ящера, потому что тот содрогнулся всем телом, неловко лёг на крыло и случайно пропустил мимо ещё одно смертоносное заклинание. В ошеломлении открытия (так вот что встречало разведчиков в воздухе, вот как они гибли!) я закричал снова:
— Держи к бухте! Если упадём в воду, так хоть не разобьёмся. — То, что в бухте стоят имперские корабли, на один из которых меня и моих спутников поспешат поднять, спасая от плена, не стал добавлять. И так понятно.
Казалось, вершник совершенно меня не слышит и даже не особо-то пытается управлять ящером, тот несётся куда попало. Конечно, это было не так. Вожжи сжимал мастер из числа лучших, и, само собой, только поэтому мы до сих пор живы. Если парень пока медлит повернуть в сторону бухты, то этому, конечно, есть веские причины. Может быть, слишком опасно. Или он вообще со мной не согласен. Пока право выбирать направление принадлежит ему.
Воздух вокруг нас был мелко выткан золотом. Красиво, но нисколько не радует. Извернувшись в очередной раз, я распластал следующее магическое создание и всем собой ощутил, как опасно натянулись ремни, за пояс пристёгивающие меня к седлу. Был у меня в жизни уже не один такой опасный полёт, но тогда я был намного моложе. Пора завязывать с авиацией, местные боевые «самолёты» — не для меня.
— Милорд! — окликнул меня Ашад, и я его услышал, хоть это и удивительно — в ушах уже не свищет, а гудит. Но, не успев даже отреагировать, получил сильный толчок в спину, повалился носом вперёд — и почувствовал, как затылок опаляет уже знакомый жар. Ну да, просто так, для удовольствия, они б вряд ли стали меня толкать.
