Феликс Монахов
28 января 2003
0
5(480)
Date: 28-01-2002
Author: Феликс Монахов
БРАВО, ФЕДОСЕЕВ!
Концерты Владимира Федосеева в этом сезоне — один лучше другого. Оркестр тот же: академический Большой симфонический имени П.И.Чайковского!— и всегда новый, неожиданный. Узнаваемый и неузнаваемый — так разительно изменяется палитра его звучания. Все более глубокое проникновение в мир автора побуждает думать о перевоплощении дирижера в композитора. То же самое можно отнести к оркестрантам: первоклассные профессионалы покоряют слушателей одухотворенной интеллигентностью и своим идеальным переживанием музыки, которую явно обожествляют. С появлением Маэстро музыканты образуют одно крепко спаянное целое. Высокое братство, одержимое общей творческой сверхзадачей и волей. Дружнее семьи и всего на свете. Как тут не вспомнить доносящийся к нам из глубины веков пламенный, вырвавшийся из богатырской груди возглас гоголевского Тараса Бульбы: "Нет уз святее товарищества!". Вот именно: есть ли что дороже, священнее "родства по душе"?!
Программы симфонических вечеров БСО обычно монографические. В начале сезона запомнились три концерта, объединенные в цикл "Жизнь артиста". Так музыканты отметили 45-летие творческой деятельности своего художественного руководителя и главного дирижера В.И.Федосеева.
А первое выступление БСО в новом году посвящено 100-летию со дня рождения С.Я. Лемешева. "Годы общения с Сергеем Яковлевичем,— рассказывает Владимир Иванович,— были годами счастья... Никогда не забуду его Ленского... А его Вертер? Сколько разнонациональных теноров переслушал я, со сколькими только ни работал! Самый точный Вертер, самый французский Вертер, самый всеобщий Вертер — был русский Лемешев. И пел он его не голосом, а сердцем, интуицией гениального художника. Впрочем, так он пел все — как жаворонок над всемирным полем! Он благословил меня не на карьеру, а на жизнь для симфонической и оперной музыки. Спасибо от всех нас его вечной Душе!". Эта горячая, не исчезающая с годами, а, напротив, возрастающая благодарность и восхищение личностью артиста-патриота, любимого необъятной страной, определили тональность концерта в Большом зале Московской консерватории. Его искреннюю и пронзительную интонацию.
Вступление к "Евгению Онегину" захватило душевным откровением, утонченной гармонией, в которой выверен каждый нюанс, выразительны и необыкновенно свежи все оттенки звука. Мелодии: то нежные и ласковые, то печальные и грустные, едва родившись, забавно о чем-то перешептываются, а потом всем роем устремляются к приветливой душе. Наполняя ее радостью сверхъестественного, высшего бытия и тревожа недобрыми предчувствиями.
