Неожиданно в барак ввалились двое «торпед», и один из них рявкнул:
— Шигапов, виходи!
Никто не шевельнулся. «Торпеда» рявкнул вторично, и тут мне вспомнилось, что Шигапов — это я. Черт возьми, если я буду так часто менять фамилии, то плохо кончу.
Я встал, подошел к «торпедам», не ожидая ничего хорошего. Они подтолкнули меня к выходу, и я увидел недалеко от барака два автомобиля. Знакомая «тойота» стояла рядом с дверью, ведущей в мою одиночку. Доктор с Партизаном были тут же. Чуть поодаль виднелась еще одна тачка белого цвета, кажется, «мицубиси-паджеро». В ней кто-то сидел, но из-за бьющего в глаза заходившего солнца я не смог хорошо его разглядеть. Бандиты махнули мне, и мы вместе направились в «офис».
Обстановка внутри была весьма спартанской, но получше, чем в бараках. «Торпеды» на этот раз остались снаружи, а мы уселись на табуреты, расставленные вокруг старого хромого стола.
— Ну, Рифат, тебе опять не повезло, — сказал Доктор. — Мы нашли эти вагоны, и в них совсем не то, что нам нужно. Объясни ситуацию.
Я плохо себе представлял, что им нужно. Мне явно надо было пошевелить мозговой извилиной, а это было для меня сейчас непосильной задачей.
— Попробую сообразить, — сказал я.
— Попробуй, попробуй, — закивал Партизан. — Только недолго.
Я прокрутил в голове всю свою вагонную эпопею, но светлые мысли у меня так и не появились.
— Дело в том, что на разъезде я вскрывал все вагоны, и в каждом, кроме мешков с каустиком, ничего не было, — сказал я, надеясь протянуть еще немного времени.
— Тогда какого хера ты врал, что сода находится в вагоне?! — закричал Партизан.
— Я не врал, — сказал я. — Сода была во всех вагонах…
— Ты чего нам тут мули пихаешь? — Теперь уже и Доктор начал по-настоящему злиться. — Ни в одном вагоне не было соды!
— Как так? — Я по-прежнему ничего не понимал. Здорово, видать, я здесь отупел.
— А вот так! Во всех вагонах, — заговорил Партизан, размахивая рукой перед моим носом, — кроме каустика, ничего не было!
— Правильно, — сказал я. — Во всех вагонах был каустик, он же — каустическая сода. Он же — гранкаустик, он же — едкий натр, он же — гидрооксид натрия, он же…
Партизан изо всех сил треснул меня по лицу. Я чуть было не свалился со стула.
— Ублюдок! — зарычал он.
— Успокойся, ты! — сказал Доктор Партизану. — Вот и все. Теперь я все понял.
— Что ты понял?!
— То, что этот придурок вообще ни при чем.
— Тогда где товар?
— На заводе, где же еще? — спокойно сказал Доктор.
