Но как бы в Лужниках ни было тяжело, все равно публика в Москве для меня всегда была родной. Лучшей я в своей жизни не встречала. Пусть не такая эмоциональная, как на Западе, но своя. Вообще мне грех жаловаться. Да и в том же Питере, когда я стала с Зайцевым кататься, меня принимали почти как своего человека.
Отстаивать чемпионское звание всегда очень тяжело.
Я в жизни дважды этот момент пережила: один раз с Улановым, а другой — с Зайцевым. Тяжело даже тренироваться: все на тебя смотрят, все от тебя чего-то ждут, ты сам себя загоняешь в этот совершенно безвыходный коридор обязательств.
Нельзя забывать и о том, что после подъема всегда наступает спад.
Для нас турне по Америке стало шоком. Сколько мы всего увидели — даже не узнали, просто увидели. Когда я приехала домой, то в первый же вечер сижу с родителями и им рассказываю, рассказываю про Америку, потому что она меня буквально потрясла. Естественно, подарки всем раздала. А в паузе папа говорит: «Ирочка, ты что не понимаешь, что это американская пропаганда?» Я: «Папа, какая пропаганда? Я ни одного слова по-английски не знаю, я ж тебе рассказываю только то, что сама видела». Что тут скажешь, мой папа всего лишь продемонстрировал нашу зашоренность по отношению к американцам. Справедливости ради надо заметить, что я видела с другой стороны точно такую же зашоренность по отношению к советским людям. Но все равно, для советского человека побывать тогда в Америке — чудо из чудес, а мне к тому же всего восемнадцать лет! А эти громадные города — Нью-Йорк и Сан-Франциско, от которых я просто сошла с ума. Я думала, что если я еще когда-нибудь в жизни вновь окажусь в одном из этих городов, я буду самым счастливым человеком на свете. И я действительно счастлива, что в нем часто бывала и даже жила, а потом рядом с Сан-Франциско у меня училась дочка. Это город, в который сразу влюбляешься, есть такие места в мире.
Мы начали готовить новые программы. Я видела неуверенность Жука: взять эту музыку или ту? Мы пробовали на одних соревнованиях одну программу, на других — другую. И наступил момент, когда я сама себе сказала: все должно происходить точно, как в армии, приказ бывает только один — и полагается только его выполнять. Любую неуверенность можно себе позволить в показательных номерах. А вот что касается спортивных программ — один вариант, и никакого раздвоения!
Осенью прошли выступления в Москве. У нас всегда в столице в сентябре проходили показы. Ими мы открывали начало сезона.
