Кстати, мы тоже с Улановым с трудом закончили, но по другой причине. Мой надорванный еще в шестьдесят восьмом году ахилл в середине программы, когда я прыгнула тулуп, хрустнул, и у меня от левой ноги не осталось буквально ничего — я ее просто потеряла.
Я Уланову на ходу говорю: «Лешка, у меня с ногой что-то». Леша сочувственно (все же музыкант — он на чемпионаты со своим баяном ездил) предлагает: «Сейчас закончится медленная часть, и мы остановимся». К концу медленной части у меня вроде нога отошла, мы стали дальше кататься. Но когда доехали почти до финала, Леша мне заявляет: «У меня печень болит». А у него в детстве была желтуха. Нам осталось сделать последние четыре поддержки той самой знаменитой «Калинки». Я Лешу прошу: «Ты только руки держи». Лешка держал руки, а я сама на него запрыгивала и делала шпагатики во все стороны. Мы сумели не остановиться, закончили программу. Впрочем, на последнем издыхании там все катались. Каток в Колорадо построили очень быстро, в течение чуть ли не двух недель, потому что ждали приезда сборной Советского Союза по хоккею. Каток очень небольшой. Когда катаешься, видны эти трубы. А когда выходишь со льда, в торце — узенький коридорчик. Направо мужская раздевалка, налево — женская. Во время проката произвольной программы с одной стороны коридорчика стояли двое черных, вроде как швейцары, в перчатках, с носилками, и такие же двое с другой стороны. Когда пары выходили со льда, они дожидались оценок, потом делали два-три шага в сторону раздевалки и понимали, что свои движения больше не контролируют. В этот момент парочка «швейцаров» ловко раскрывала носилки и на них тебя вносила в раздевалку. А в раздевалке стоял громадный квадратный диван, скорее тахта. И тебя на нее сбрасывали. Через какое-то время мы на ней и приходили в себя. Молодые быстрее, а Белоусовой долго было очень плохо. Всю ночь около нее просидел наш врач. Нас тогда не проверяли, и мне кажется, что они принимали какие-то препараты. Вероятно, это сыграло свою роль, потому что нередко действие стимуляторов рассчитано только на короткий промежуток времени, и во время второй части пошло обратное действие препарата. Сразу оговорюсь — все это исключительно мои догадки.
Судьи, как обычно, долго подсчитывали баллы. Мы же не знали, что в Америке начинают награждать с третьего места. И первыми вызывают Белоусову и Протопопова. Они выехали, сделали поклон и остановились около пьедестала. Следующими вызывают Москвину с Мишиным, они тоже делают поклон и быстренько прыгают на второе место. Наконец, зовут нас. Я спрашиваю: «Лелик, что будем делать?» Он: «Давай встанем на первое, если сгонят, спустимся». И мы забрались на первое место, и Протопопову ничего не оставалось, как встать на третье. Все-таки иногда молодость позволяет делать сумасшедшие поступки. Ну, сгонят — так сгонят. Не сгонят — останемся.
