Я не могу сказать, что у Москвиной своя школа. Школа в моем понимании — подготовка спортсмена с самого начала. Хотя у нее работала в Питере группа тренеров, и Игорь Борисович ей был только в помощь, но Тамара все-таки берет уже более или менее готовых ребят. У нее был первый опыт, когда она взяла детей, составила их в парочки и стала их вести. Это были Воробьева — Власов и Леонидова — Боголюбов. Но дальше, по крайней мере в последнее десятилетие, она стала брать взрослых ребят. Когда возникла та сложная ситуация с дракой (а у нее с мужем была одна группа парного катания), Игорь Борисович со своими ребятами стал работать в одно время, а ученики Тамары Николаевны — в другое. Мы помогали им развести группы по времени, потому что понимали: они тренеры большие, и ученики у них серьезные.
Поскольку все пары в одно время на катке не помещались, меня просили объединиться с Игорем Борисовичем. Я ответила: конечно, все будет замечательно. Хотя, честно говоря, мне с ним приходилось нелегко. Поскольку я отношусь к нему с огромным уважением и пиететом, Игорь Борисович мог прийти и безо всякого вступления сказать: мне сейчас нужна музыка на двадцать минут. Он не спрашивал, какие у меня в этот момент тренерские планы. Или: Ира, давай сегодня так, а завтра иначе. Я под него меняла планы тренировок своих ребят. Я ни на минуту не забывала: он старше меня и опытнее, и спортсмены, с которыми он в данный момент работает, по классу выше моих спортсменов. Хотя можно было спокойно закатить истерику, как у нас это часто делают. Покричать, повопить, выбить себе какие-то преференции. Но ему нужна была музыка на двадцать минут, и я спокойно уходила на второй план безо всякого ущемленного самолюбия.
Виктора Кудрявцева я знаю меньше. Кудрявцев — человек тихий, к тому же у него всегда было только одиночное катание. Хотя звание заслуженного тренера он получил за пару Людмила Смирнова — Андрей Сурайкин, ставшую второй на Олимпийских играх 1972 года. Виктор Николаевич в обычной жизни очень незаметный. Каких-то бурных проявлений характера с его стороны я никогда не замечала. А тренер он очень мощный. Умел любого научить прыгать.
Он в течение не одного десятилетия сохранял свой тренерский потенциал и работает по-прежнему очень хорошо. Хотя у него всякое случалось: группы расходились, сходились, наступало время, когда учеников было много, и время, когда их было мало. Но он никогда не остается без спортсменов. Если возникает вопрос, как научиться прыгать, то идут к Кудрявцеву. Если возникает вопрос, как сделать программу, идут к Тарасовой.
