Его глаза теплели и добрели, когда он смотрел на нее, да и голос становился куда мягче.
— Ты с каждым годом становишься все более похожей на свою мать, Элен. Когда ты была девочкой, у тебя были ее глаза, похожие на фиалки, и золотистые волосы с рыжинкой, ну а теперь ты стала такая же высокая и статная, у тебя такие же узкие красивые руки и даже такой же, как у нее тихий певучий голос. Мне нравился твой отец, но я так и не мог ему простить того, что он отнял ее у нас.
Он помолчал, а когда заговорил снова, в его голосе зазвучали совершенно иные нотки:
— В скором времени тебе понадобятся твои деньги — двадцать тысяч долларов, Элен.
— Они мне и сейчас нужны.
— Джерри Темплер?
Ее лицо было достаточно выразительным, поэтому он не стал дожидаться ответа, лишь медленно наклонил голову.
— Ладно. Я попробую раздобыть для тебя эти деньги.
И это было сказано так, что Элен поняла, — его слова отнюдь не пустая похвальба. Разговор произошел три дня назад. Возможно…
По-видимому, терпение Янтарика истощилось. Качающаяся над его головой бумажка довела его до исступления. Он подпрыгнул и изловчился вцепиться когтями и зубами в бумажку, но, конечно, не сумел удержаться и, падая, инстинктивно впился в руку Элен, сильно расцарапав ее.
Элен вскрикнула от неожиданности.
Тетя Матильда громко спросила из своей комнаты:
— Что случилось, Элен?
— Ничего, — сказала Элен, опуская котенка на пол.
— Янтарик оцарапал мне руку, вот и все.
— Он что, с ума сошел?
— Мы с ним играли…
— Перестань целыми днями с ним возиться. Этим ты только портишь котенка.
— Хорошо, — послушно сказала Элен, поглаживая котенка по гладкой шерстке и разглядывая свою расцарапанную руку.
— Похоже, приятель, ты позабыл, какие у тебя острые коготки, — сказала она котенку, — вот теперь мне придется пойти и чем-нибудь помазать себе руку.
Она стояла в ванной подле аптечки, когда услышала за собой стук матильдиной палки. Дверь отворилась, на пороге с хмурым видом стояла тетя Матильда.
Матильде Тор было шестьдесят четыре года. Вот уже десять лет она вынашивала планы мести. Вдовство не смягчило ее характер. Это была крупная женщина, про каких говорят «с широкой костью». В юности, возможно, и обладала наружностью амазонки и была по-своему интересна, но сейчас это уже почти не угадывалось. Начать с того, что она расплылась и расползлась до неузнаваемости. Плечи у нее ссутулились. По привычке она сильно выдвигала голову вниз и вперед, как бы собираясь бодаться. Под глазами у нее постоянно висели мешки, уголки губ были резко опущены вниз. Время было бессильно только против одного: оно не могло уничтожить в ее облике черты суровой решительности и непоколебимой воли. Сразу было видно, что эта женщина любыми средствами добьется того, что стало целью всего ее существования.
