— Пошли! — нарочито весело пропела я и выпорхнула из дома, не давая и шанса Крису прикоснуться ко мне. Он поспешил за мной, не заставив себя долго ждать.
* * *
Я шла рядом с Крисом, который сиял, словно выиграл в лотерее, и мне очень хотелось убежать от него обратно, к себе домой.
Блондинистый пытался пару раз захватить мою руку в свою, но я на этот жест стойко не поддавалась и шла дальше.
Мы добрались к дверям нашего школьного зала, где должен был состояться весенний бал и моя «порка». У них нас поджидали с одной стороны: Трей Гэмптон, а с другой: Эми, мерившая издали холодным взглядом моего спутника. Как же она была права! И еще, совсем, чуть-чуть и она в этом убедится. А я огребу по полной!
— Приветик, Ромео и Джульета! — подскочил и хлопнул по плечу Криса, а меня одарил своей очаровательной улыбкой, Трей.
— Привет. — подошла ко мне Эми. Приветствие от нее предназначалось, исключительно, мне. — Как ты? Вчера ты выглядела неважно. — подруга действительно за меня волновалась и я была ей благодарна. Просто за то, что она со мной.
— Все нормально. — тихо ответила я ей. Парни веселились и не интересовались нашим разговором.
— Идем? — оторвался от беседы с другом и взглянул на меня Крис. Словно на эшафот предлагают прогуляться! Я нервно сглотнула и кивнула в знак согласия. Крис мотнул головой и пригласил рукой пройти нам с Эми первыми. Мы с подругой скользнули в праздничное, украшенное мишурой и шариками, помещение актового зала.
По всему периметру сновали, подогреваемыми из под полы алкоголем, буйные и не совсем, подростки. К нам, расталкивая локтями наших одноклассников, пробирался грозный и опять чем-то недовольный, директор Джонс.
— Вилсон, прекрасно! Наконец-то, вы соизволили появиться. Надеюсь, вы помните о том, что вы открываете бал речью и первым танцем? — щурил свои поросячьи глазки на моего кавалера, мистер Джонс. «Злобная свинка в окулярах и пиджаке» стояла и ждала своего ответа. Я, от такого взгляда, уже давно бы съежилась и забилась бы в конвульсиях. Но Криса Вилсона — звезду местного разлива, сбить с толку было очень сложно, если практически невозможно. Он растянулся в сахарной улыбке и сладкой пропел:
— Конечно, помню, мистер Джонс. Если вы позволите, я бы хотел начать свою речь. Разрешите? — поднял брови и указывая на сцену с трибуной, спросил Крис голосом мальчика-отличника. Под таким напором, даже суровый директор мигом сдулся и превратился из злобного ротвейлера в очаровательную болонку, которая теперь, по-щенячьи, смотрела снизу вверх на Криса. Новый почитатель образовался за секунду.
