Но когда она вернула открытку, изображение стало оригинальной живописью, в которой были просто захваченные женщины. Название вернулось к оригиналу также.
— Всё изменилось обратно — что происходит? — спросила Блисс.
— Ты видишь это? — спросил Лоусон. Он смотрел на нее острым взглядом. — Я не уверен, но я думаю, что мы видим, график времени в движении. История не была установлена. Что — то произошло или произойдёт. Это должно быть то, где Ромул должен приземлиться, когда войдёт в проход. Он собирается в этот момент, чтобы превратить похищение в резню. Но почему? Почему Люцифер хочет уничтожить сабин? Почему они так важны?
Утром Лоусон рассказал своим братьям план преследования Ромула во временном пространстве.
— Я не жду, что вы последуете за мной. Я смогу справиться с ним сам, — сказал он.
— По-твоему мы трусы? — спросил Рэйф. — Конечно, мы идем с тобой. Так, Maк?
Малкольм кивнул.
— Мы следовали за тобой при побеге из Преисподнии, мы последуем за тобой и в Рим.
Лоусон кивнул в знак благодарности, ведь было ясно, что он не ожидал ничего другого.
— Идемте, надо встретиться с шефом, — сказал он.
Маррок терпеливо слушал историю Блисс.
— Так значит, Ромул нашел себе проводника по проходам, — сказал он. — Будем надеяться, что она не так хороша как он. — Он вытащил что-то из кармана. Это были маленькие круглые серебряные карманные часы, завернутые в носовой платок. — Прежде мы были неуязвимы к серебру, но не сейчас. Я дам это тебе подержать, так как я не думаю, что серебро обожжет твою кожу.
Он бросил часы в ее ладонь. Они были необычайно тяжелые и холодные.
Блисс посмотрела на хронолог. Циферблат пронумерован римскими цифрами от одного до двадцати четырёх. Цифры начинались у основания циферблата и двигались против часовой стрелки по кругу. Был и другой циферблат, выложенный на первый, серебряный, а по краям циферблата были вырезаны руны.
— Как вы используете его?
— Мы не уверены, — сказал Маррок, смущаясь. — Я надеюсь, что это будет очевидно, когда все вы войдёте в проходы.
Блисс коснулась хронолога, и, внезапно, перед её глазами пронеслось новое воспоминание. В ее разуме она увидела руку, которая нажала кнопку на хронологе. Но это была не ее рука, и это не были её воспоминания. Они принадлежали кому-то другому. Не Люциферу — не было мороза по коже, который пробирал ее тело, когда она знала, что вспоминает что-то, что видел он. Нет, это были приятные воспоминания, воспоминания о счастливом времени и месте, воспоминания, принадлежавшие кому-то, кого она любила.
