Огюст вынудит их остановиться на спуске, чтобы помочиться за сараем со спасательной лодкой. Затем его снова несут до причала, где стоит на приколе «Фин-Фэс». Огюст переходит из рук Тентена в руки Ле Туэ, и эта погрузка похожа на похищение.
Ошеломленный Коко Муанар долго стоит на причале, глядя вслед «Фин-Фэс» со сваленными на носу пустыми садками, а старый Шевире, стоя на корме, показывает ему литую дулю.
«Фин-Фэс», подталкиваемая сильным течением Сана, уходит вперед по каналу с приятным шумом мотора — тур-тур-тур, — который разносит эхо. Разлившееся море скрыло половину островков и затопило песчаные бухточки. Солнце палит, как в разгар лета. Настоящая прогулочная погода.
Голый по пояс Жоэль Гото готовит удочку на макрель, на всякий случай. Разматывает леску на своем автомате, укрепляет крючки, скрытые цветными перьями, и разбирает бредень, погружающийся в воду далеко позади лодки. Огюст машинально мимоходом приподнимает леску, проверяет ее натяжение.
— Слишком быстро идем для макрели! — говорит он. — Не больше трех узлов!
Ле Туэ, стоящий у руля, послушно сбрасывает обороты.
— Здесь ничего не поймаешь, — говорит Огюст Жоэлю. — Придется подождать, сынок. Слишком светло. Течение слишком сильное. Косяки когда ходят, то там, за Массю.
Огюст командует, словно снова у себя на лодке, хмельной и счастливый, что ветер снова раздувает его усы, а Тентен Гарнерэ открывает бутылки с пивом, которые переходят из рук в руки и, пустые, улетают за борт.
Вдруг по морю пробегает тень, и цвет его тотчас из бирюзового становится щавелевым самого темного оттенка. Буря, поднимавшаяся над Гранвилем, нагнала «Фин-Фэс» на полдороге к Менкье. Толстый слой темных туч надвигается, перекатываясь, поглощая нежную голубизну неба. Поднялся ветер.
Жоэль сматывает удочку, а встревоженный Ле Туэ снова включает мотор на полную мощность.
За несколько минут пейзаж переменился. Горизонт бушует. Молния пронзает черное, как сажа, небо, несущееся к Джерси, и поверхность моря, вздымаемая длинным несущим валом, закипает мелкими нервными волнами, сталкивающимися друг с другом, яростными волнами, отскакивающими от бортов лодки. Под крепнущим ветром они превращаются в злобные гребешки, с шумом разбивающиеся в кипящую пену обо все, что встречается на пути. «Фин-Фэс» несется со скоростью в десять узлов в преждевременных сумерках по морю, становящемуся все суровее. Стоящему у руля Ле Туэ трудно совладать со шлюпкой, которая раскачивается с боку на бок, зарывается носом, выскакивает из-под волны на гребень и трещит всеми стапелями. Молнии теперь разрывают полутьму, а долгие раскаты грома идут беспрерывно один за другим.
