В это утро он заткнул машине глотку и, опустив все стекла, наслаждается теплым ветром, играющим его волосами, вскидывающим галстук. Он позабыл о Диане Ларшан. Даже забыл — Боже мой — позвонить Каролине. Он берет телефон, набирает номер клиники. Зажав трубку между ухом и плечом, слушает голос жены, провожая глазами баржу на Сене, оставляющую сияющий след. Голос нежен и радостен; она говорит, что голубое небо, которое она видит с постели, вызывает у нее желание оказаться на Шозе, и это слово вдруг возбуждает в Сильвэне властное желание унестись прочь. Он говорит: «Скоро, дорогая, скоро мы там будем». И голос Каролины угасает, пока Сильвэн тормозит и припарковывается на набережной. Солнце танцует в воде, и у Сильвэна кружится голова. Кабинет, куда он едет, совещание, которое его ожидает, вызывают у него отвращение. Ему хочется только одного: вернуться до Западной автострады и мчаться в Гранвиль, где стоит на якоре его лодка. За три часа он мог бы доехать туда, где море, он это знает, чувствует, именно сейчас прибывает.
Погруженный в мечты, он все же продолжает свой путь в Берси, обгоняет машину, тормозит перед пробкой, автоматически, как робот, но мысленно находясь там, в Гранвиле, на понтоне прогулочного порта. Он слышит крики чаек и поскрипывание вантов под легким бризом. Он стоит на лодке и снимает замок с двери. Заводит мотор, отходит от понтона. После буя в Лу он развернет парус, поднимет его и заглушит мотор. Жаркое марево заслоняет горизонт. За спиной, на укреплениях Верхнего Города, удаляются квадратная башня церкви Богоматери и длинный мрачный фасад казармы. Сильвэн счастлив. Через час кругом будет море, и он станет на якорь в Санде, закинув снасти в бухточке Блэнвиллэ. И тогда снова станет настоящим Шевире.
* * *
Именно в Гранвиле, рыболовном порту, притулившемся на загривке Котантэна, в конце прошлого века пустили корни Шевире. Все связаны с морем. Все клянут его и любят до безумия и не способны от него уйти. И все влюблены в архипелаг Шозе, который видно в хорошую погоду со скал в Гранвиле, с главным островом, вытянувшимся на горизонте среди островков, как кошка среди котят.
Начать надо с самого старшего Шевире, о котором сохранилась память в тумане времен: Виктора. Виктор Шевире, приехавший из Бретани около 1870 года, нанявшийся рабочим на каменоломню и бочаром, чтобы добывать гранит на островах и соду из водорослей, прежде чем пойти ловить треску, во времена великих экспедиций на Ньюфаундленд. Он женился на жительнице Гранвиля, взяв за ней в приданое три гектара на архипелаге из шестидесяти. Три гектара голых необитаемых утесов, невозделываемых земель, но также и участок на большом острове, именно там Виктор построил себе жилище, переделав дом бывших каменотесов. Дом, окруженный садом, где густо росли смоковницы и мимоза, ведь зимы там теплые.
