Он знал, что ей нравится это обращение с двойным смыслом —
моя госпожа — и на вы, бывшее игрой, любовной гиперболой, которое он иногда использовал, когда они были одни.
Он тоже был рад ее услышать. Хотя все-таки немного удивлен звонком, так как знал, что она терпеть не может телефона и пользуется им лишь в крайнем случае.
Теперь ему хотелось есть. Он пошел на кухню и, побрезговав холодным цыпленком, салатом и клубничным пирогом, приготовленными ему Фафой, стал рыться в шкафу с запасами, открыл коробку сардин и съел их руками, затем начал банку с каштановым кремом, ароматизированным ванилью и очень-очень сладким, распробовал три четверти его маленькой ложечкой, как делают все мужчины, кого жены оставляют летом одних и которые, впадая в детство, с безоблачным наслаждением предаются своим самым тошнотворным капризам.
Сильвэну Шевире не было неприятно его июльское одиночество.
* * *
Как столбы вдоль железной дороги, дни и ночи с большой скоростью валятся друг на друга. Никогда на Шозе лето не было теплее, небо нежнее, море зеленее, окуни вкуснее, жизнь легче, Каролина красивее, а Сильвэн влюбленнее в нее. Магия острова вернула их друг другу: Сильвэна, отделавшегося от своего кошмара, и успокоившуюся Каролину.
Как ко всем владельцам приветливого домика у моря, друзья приходят к ним в большом количестве, сменяют друг друга, одни на день или на выходные, другие на неделю или больше, и при каждом приезде, при каждом отъезде в доме словно меняется атмосфера. Насыщается личностью одних и других и иногда жалеет об их отсутствии.
Этьен Шевире, любимый брат Сильвэна, приехал первым в последних числах июля. Он на три года старше Сильвэна. Он архитектор, художник, представитель богемы и душа общества. По-видимому, ничто не может нарушить спокойствия и хорошего настроения этого сорокатрехлетнего весельчака, которого легко ведут по жизни его разносторонние аппетиты. Жизнь для Этьена Шевире есть и должна быть вечным праздником, который он умеет организовать. Обжора, хохотун, любитель хороших вин и большой бабник, он приводит все вокруг себя в движение, как только появляется, предшествуемый звучным смехом, разгоняющим ворон печали. Более энергичный, чем, возможно, позволяет предположить его благодушный вид, Этьен находится в постоянном движении и сравнивает себя с голубыми акулами, которые умирают, когда перестают плавать. Он поднимается вместе с солнцем, чтобы пойти сделать наброски каркасов лодок в бухточке Трюэль, бежит маленькими шажками по дюнам, ныряет у Пор-Мари, плывет кролем до самого Канкалезского бакена и возвращается в дом, который только-только начинает просыпаться. Он сует свой нос в кастрюли, чтобы заранее порадоваться их содержимому, возит на тележке ящики с вином, работает отверткой и мастерком по заказу, изобретает игры для племянников, устраивает ночные корриды с островными коровами, исчезает в море с Сильвэном, чтобы наловить рыбы на завтрак, и упорно ухаживает за невесткой, что радует Каролину. Этьен не может смотреть на женщину, не ухаживая за ней; часто на словах, но Сильвэн прозвал его архиволокитой. Женщины, естественно, отвечают ему на проявленный к ним интерес, и поскольку он красивый мужчина и закоренелый холостяк, после короткого давнего брака, мало кто может перед ним устоять.
