Без даты
Утром прилетел в Москву. Неожиданно пришла идея поучиться, на старости лет. Сижу на улице Щусева, напротив ГИТИСа (заочного отделения), жду консультации, которая имеет быть в 15.00, курс набирает М. М. Буткевич, я его, конечно, не знаю.
Как-то все шуточно делалось, а вот теперь сижу здесь и захотелось… Не поступить будет уже обидно, а еще вчера было все равно.
Опять мы с Танюшей врозь. Она полетит в Ростов 9-го, а я отсюда — пока не знаю, когда.
Гастроли в Ростове неожиданно короткие, открываемся 12-го и работаем до конца месяца.
4.06.1983
Михаил Михайлович (Буткевич Михаил Михайлович (1926–1995) — режиссер, педагог. Автор театрального бестселлера «К игровому театру», изданного уже после его смерти) по первому впечатлению приятнейший человек, встретил меня доброй седой улыбкой. Говорили минут 20–30, сказал, что очень хочет, чтобы я поступил. В сложностях со временем теперь заключается все. Если не повезет и экзамены растянут, то из Ростова вырваться будет почти невозможно.
Целый день бродил по Москве. Странное, странное чувство, мне теперь все труднее и труднее оставаться одному, без Тани.
Пишу в электричке, едем с Колей на дачу к Саше Бурдонскому (Бурдонский Александр Васильевич — режиссер ЦАТСА.)
5.06.83.
Сегодня льет дождь, просто ливень. Уже 12 дня, и не могу выйти из дома. От Саши вернулись вечером.
Подходим к даче, в открытое окно веранды вижу седую старушечью головку, просто одуванчик, входим, здороваемся с Сашиной мамой, Галиной Александровной, она приглашает на веранду, знакомит с одуванчиком…
— Мария Осиповна… — Целую руку и сразу даже не понимаю, только через минуту-две доходит: это — Кнебель! Малюсенькая, кажется, прилипшая к стулу, нога на ногу… В тяжелой вязаной кофте, вельветовых брючках. Четкий, с горбинкой носа, профиль и удивительно острый, прямой взгляд. (Кнебель Мария Осиповна — великий педагог, режиссер. Человек-легенда в театральном мире.)
Пришел Саша, он был по соседству у сестры Нади, принес рассаду.
Пьем на веранде чай. Жаль, что не могу вспомнить дословно весь разговор, а приблизительно писать не хочется. Потрясает в ее возрасте четкость, ясность и краткость. Бесконечная доброжелательность и в то же время категоричность Мэтра. Мелькание великих имен в ее воспоминаниях естественно и просто, как о ком-то только что сидевшем за нашим столом. «Владимир Иванович», «Алексей Дмитриевич» и т. д. С радостью называет меня внуком, имея в виду, что я ученик ее ученика. Говорю: «М.О., вы даже не догадываетесь, как много у вас „внуков“». Глаза радостно светятся. Так и хочется написать — «молодо светятся».
