Трон был просто поражен.
– Откуда вы знаете?! В газетах об этом не было ни слова!
– Знаю, – сказал падре Томмасео, – потому что я преподаю в этом приюте историю Библии. Все ошеломлены. – Он нервно вздрогнул – Однако, если дело закрыто, что привело вас ко мне, комиссарио?
Трон улыбнулся.
– Я по поводу ваших фотографий, падре.
Лицо Томмасео просветлело.
– Вы были у синьора Сиври?
– Месье Сиври сказал мне, что вы жертвуете вырученные за фотографии деньги в общинную кассу для бедняков?
Томмасео кивнул.
– Это небольшая помощь моей пастве…
– Нечасто бывает, что священник увлекается фотографией, правда? – сказал Трон.
Ответом ему был укоризненный взгляд Томмасео.
– Не пожелай Господь наш, чтобы мы занимались фотографированием, – в тоне привычного нравоучения проговорил священник, – для Него было бы проще всего не посвящать нас в тайны необходимых для этого материалов и в ход связанных со съемкой процессов.
– Безусловно, – подтвердил Трон.
Падре Томмасео чуть наклонился к нему через стол.
– Вы пришли ко мне из-за снимков, на которых запечатлен ваш родовой дворец?
– Собственно говоря, нет, – ответил Трон. Он достал из внутреннего кармана конверт, вынул фотографию Хуммельхаузера и положил на стол. – Один из ваших снимков попал в «дворцовую серию» совершенно случайно, как я понимаю.
Томмасео и бровью не повел, увидев снимок.
– А-а, надворный советник… – только и сказал он.
– Выходит, вы были знакомы с Хуммельхаузером, – сказал Трон; это был не вопрос, а факт, не вызывающий сомнений.
Падре Томмасео пожал плечами.
– Знакомы – слишком сильно сказано. – Поколебавшись, он продолжил: – Надворный советник недели четыре назад зашел в мое ателье. – Падре указал на дверь, за которой, наверное, это самое ателье и находилось. – Мы с ним заранее не договаривались. Но у меня было свободное время. И вообще, не в моих правилах отваживать возможных заказчиков.
– Вы не знали, кто он?
Падре Томмасео покачал головой.
– Нет. Надворный советник представился итальянской фамилией, хотя по-итальянски он говорил с заметным акцентом.
– И какой же фамилией он назвался?…
– Баллани. Он назвал еще адрес на площади Санта-Маргарита – Падре смотрел на Трона, ожидая его реакции, но, ничего не услышав, спросил: – Вам известно?
– Известно – что?…
Падре, казалось, удивился.
– Я-то подумал, что это и привело вас ко мне.
– Может быть, вы все-таки объясните мне, падре Томмасео, в чем дело? – Трон старался скрыть нетерпение, но ему это плохо удавалось.
