Эннемозер заказал для себя и для Вастль требушину. На вопрос о горячем шоколаде для Элизабет официант только недоуменно пожал плечами. Пришлось Елизавете спросить чашку бульона – с комочками ваты во рту она могла позволить себе лишь жидкую пишу.
Эннемозеру – на ее взгляд – было не больше тридцати лет. Приятный мужчина: темно-русый, с пышными усами, кареглазый, лицо открытое, правильное. Только короткий нос был грубоватой формы и губы – легкомысленным «сердечком».
Елизавета ожидала, что, сделав заказ, Эннемозер попросит ее задавать вопросы, но он преспокойно принялся за еду. Елизавете это понравилось; она сочла, что торопиться ей незачем. К тому же, эта «экскурсия» в город, независимо от преследуемой цели, начала приносить удовольствие.
Между прочим, Елизавете пришелся по вкусу бульон («Не послать ли потом Кёнигсэгг на кухню за рецептом?» – подумала она); таким образом, ее мнение о траттории немного изменилось. Сравнение с вокзальным буфетом было неправомерно хотя бы потому, что публика здесь совсем другая. За полчаса, прошедшие с тех пор, как они вошли сюда, в тратторию набилось довольно много людей.
Худощавый юноша, сидевший недалеко от Елизаветы, лихорадочно исписывал лист бумаги. Безусловно, это был поэт: черные локоны, падающие на высокий лоб, мечтательный взгляд, время от времени обращенный в потолок… А парень, который только что вошел в тратторию, был самый настоящий гондольер – в широкополой шляпе и небрежно обернутом вокруг шеи щарфе. Вошли еще два кряжистых рыбака с обветренными лицами. Совсем недавно они вытаскивали из моря тяжелые сети, а сейчас устроились за столиком у входа и, раскуривая короткие пенковые трубки, готовились сыграть партию в домино.
Тарелка Эннемозера почти опустела, он утолил голод и всем видом показывал, что готов приступить к тому, ради чего назначили встречу, – то есть ответить на вопросы. «Этот человек в себе уверен», – подумала Елизавета. Ей нравилось отсутствие угодливости в поведении Эннемозера – ведь для него она как-никак графиня Хоэнэмбс, дама из высшего света Елизавета вдруг пожалела, что вынуждена обманывать этого человека.
– Вы хотели поговорить со мной о случае на пароходе?
Эннемозер говорил достаточно внятно, чтобы его расслышала Елизавета, но негромко – чтобы не было слышно за соседним столом. Сидя спиной к стене в углу большого зала траттории, он видел всех посетителей. Елизавета с опозданием поняла, почему он выбрал для себя именно это место.
