Елизавета остановилась, прерывисто дыша, – она не привыкла подолгу ходить по густому вязкому снегу. Императрица была в зимних кожаных туфлях на толстой подошве, в коричневом суконном пальто из гардероба Кёнигсэгг и платье по щиколотки. Отяжелевший от влаги его подол был весь в снегу.
– Далеко еще? – спросила она.
К полудню пошел снег. Капризный порывистый ветер жонглировал снежинками. Они обжигали и легко кололи лицо. Но примерно с полчаса назад, незадолго до того, как Элизабет вместе с Вастль и супругами Кёнигсэггами вышли из королевского дворца, сне внезапно прекратился и ветер унялся. Временами на мглистом небе появлялись просветы, в которых видна была свинцовая луна.
На другой стороне Большого канала Елизавета потеряла ориентировку слишком много улиц, улочек и переулков справа и слева, слишком много похожих один на другой двухэтажных домов в высоких снежных шапках. У нее появилось то самое чувство легкого головокружения, которое иногда испытывают как дети, так: и взрослые, оказавшись в лабиринте, – по крайней мере, до тех пор, как у них начинают ныть от усталости ноги и появляется нестерпимое желание выпить чашечку горячего шоколада.
– Поворот налево – и мы на месте, – сказала Вастль.
Как было заранее договорено, она опустила обязательное обращение «ваше императорское величество». Вообще, Вастль проявила себя очень находчивой девушкой. Ее обычную скованность словно ветром сдуло; наверное, это объяснялось тем, что сейчас императрица была не очень похожа сама на себя.
Во дворце Елизавета много времени провела перед зеркалом, и, не будь ее цель на этом маскараде столь серьезной, она бы просто расхохоталась. Грубоватые туфли и пальто в деревенском вкусе только усиливали впечатление, которое производило ее щекастое лицо. Графиня Хоэнэмбс смахивала на повариху, и трудно было предположить, что денщик Пергена Эннемозер распознает, кто перед ним в действительности.
Чтобы опять привыкнуть разговаривать с комочками ваты во рту, Елизавета решила поболтать немного с Вастль. Выяснилось, что по профессии этот Эннемозер печатник, до армии он работал в типографии. Как и Вастль, он родился в одном из маленьких городков неподалеку от Вены; служит он всего год. Место денщика Пергена он получил благодаря знанию итальянского языка.
