Харитон — старший, главный помощник у Акулины Логиновны по дому: младших, Митьку с Федькой да Любу, нянчить, в лавочку сбегать, печку почистить, воды натаскать.
Никанор Данилыч тоже сына на помощь зовет — во дворе прибраться, точильщика жильцу позвать, на почту сбегать… Всегда найдется для мальчонки дело.
Прошел год-другой городской жизни, и появились в доме первые книжки — отец читать выучился, хоть и по складам, а все интересно. И тут Харитон рядом. Любознательным рос парнишка, быстрым, ловким да крепким, хоть росту небольшого.
Очень Харитону шарманщики уличные полюбились: как услышит близко музыку, так и бежит, не удержишь. В церковь с родителями пойдет, хор запоет — замрет. А потом и сам напевать начал. Качает Любу и материну колыбельную выводит, голосок чистый, светлый…
— Ровно ангелок, — умиляется Акулина Логиновна.
И отцу нравится Харитоново пение. Смотрел, смотрел Никанор Данилыч на ребятишек в церковном хоре и осмелился регенту показать своего, а тот прямо в восторг пришел:
— Да ведь он самородок у вас!
И стал Харитон в церковном хоре петь, в самом Одесском соборе.
Когда приезжала деревенская родня, отцовы братья и сестра, или бывали редкие гости, Харитона звали к столу, чтоб спел. А его и просить не надо, только скажи. Любую мелодию с первого раза запоминал, много знал песен.
— Он у нас самородок, — с гордостью повторял отец, очень нравилось ему это слово. Неизвестно, чем бы кончилась певческая карьера Харитона, да не уберег, сорвал голос, когда ломаться начал. Так и остался на всю жизнь с хрипотцой, но сохранил идеальный слух и любовь к музыке.
В народной школе, куда отдал Харитона отец, мальчишка тоже был замечен: учился легко, окончил ее без хлопот. О гимназии дворницкому сыну, понятно, мечтать было нечего, а вот в ремесленное училище отец его определил сразу, надеясь вывести в люди. Как всякий одесский мальчишка, Харитон был влюблен в море.
— Я тебе не помеха, Харитоша, — говорил отец, когда сын вышел из ремесленного со званием подмастерья, — иди, коль тянет, в моряцкое, перебьемся пока и без твоей подмоги.
В мореходное училище попасть Харитону не удалось, а в школу корабельных машинистов-механиков приняли. В неполных шестнадцать лет Харитон Семененко начал плавать на судах Российского общества пароходов и торговли.
«Жизнь моя была исключительно трудной, — напишет он спустя много лет в автобиографии. — Возразив на грубое замечание 2-го механика, я был выброшен за борт, то есть уволен». И на другие пароходы не брали строптивого машиниста, начались безотрадные поиски работы… Отчаявшись найти службу на море, Харитон поступает в велосипедную мастерскую Богомазова…
