Награжденный всевозможными орденами, экзотическими подарками, Александр Кузьминский морем отправляется во Францию.
Луи Блерио, с которым летчик встретился в Париже, потрясен небывалым турне, труднейшим испытанием, которое так блестяще выдержал его аэроплан.
— Сто шестьдесят полетов, господин Кузьминский?!
— Сто шестьдесят — демонстрационных. С облетами после починок больше.
— Грандиозно! Я горжусь вами, ведь все-таки вы мой ученик. Позвольте вместе с благодарностью преподнести вам новый аппарат последней модели…
Так, достойно послужив славе Отечества, Кузьминский возвращается в родные края. Когда начнется первая мировая война, летчик Кузьминский добровольно вступит в армию вместе со своим аэропланом. Вихрь революции забросит его за пределы Отчизны, но в 1922 году Александр Кузьминский вернется на родину, будет работать в Главвоздухофлоте. Напутствуя молодых авиаторов, он писал: «Герои, первые в мире проложившие тропу по воздуху на аппаратах, на которые не сел бы современный летчик, сделали свое дело. Теперь черед за молодежью! Храбрых и решительных у нас хоть отбавляй».
Все, кто здесь назван из летчиков, будут испытаны приближавшейся войной, героями ее станут те, о ком речь впереди. На «фарманах» и «блерио», «кодронах» и «ньюпорах» они вновь прославят имя русского авиатора над полями сражений первой мировой войны. Появятся к тому времени и отечественные машины — «Илья Муромец» например.
В раскопе древнего городища археологи маленькими лопатками снимают слой за слоем, просеивая каждый комочек земли: вдруг да в нем затаилась бусинка из ожерелья либо прячется монета, кольцо, сломанный наконечник стрелы… Никто не знает, в каком углу рыть, где ожидает счастливая находка. Так и работа первопроходца новой темы в архивах: в каких разделах-углах, в каких папках с казенными бумагами, в каких публикациях рыться, просеивая каждый документ, каждую газетную страницу из боязни пропустить нечто важное. (А что?) Земля в раскопе во всех углах одинакова, в архивах один документ непохож на другой. Просматриваешь бегло, вдруг зацепишься за любопытный факт и уже не оторваться, хотя к заботам твоим это отношения не имеет. А газеты? Они даже в объявлениях рисуют другую эпоху, ее быт. Не пройдешь и мимо фотографии известного исторического лица, броского заголовка статьи… Бесконечны соблазны… И волей-неволей ты исследуешь, пусть только для себя, жизнь, нравы, обычаи прошлого.
Мое «городище» — авиация. Я знаю, что ищу, известны, хотя и не все, имена русских летчиков, их друзей-соратников, сражавшихся в небе Франции. Но где, в каком месте встретятся нужные мне имена, события, с которыми связаны судьбы этих людей, детали, крупицы их биографий, чтобы потом попытаться воссоздать образы таких дорогих мне, но пока все еще малознакомых героев-летчиков?.. Перелистываю журнал «Аэро», читаю: «…На заседании совета Всероссийского аэроклуба… было доложено, что мертвым петлям во Франции в настоящее время уже обучаются авиаторы: М. Н. Ефимов, А. М. Габер-Влынский и X. Славороссов».
