После полового акта Эллиот с трогательной заботливостью приготовил легкий ужин, и они, попивая ароматный кофе, просто и откровенно рассказывали каждый о себе. Магия секса в очередной раз сделала свое дело, и два человека из незнакомцев превратились в близких людей.
Проснувшись на рассвете, Гейл испытала своеобразное эмоциональное похмелье. Был даже момент, когда она готова была незаметно выскользнуть из постели, быстро одеться и бежать из дома Эллиота без оглядки. Опыт удался на славу, а еще прекраснее то, что он закончился. Эллиот лежал на боку, щеки потемнели от однодневной щетины, и небритое лицо сразу стало выдавать его солидный возраст. Гейл отодвинулась к дальнему краю кровати и, приподнявшись, уселась на самом краешке матраса. Что-то заставило ее остановиться в нерешительности. Гейл почувствовала на своей спине его взгляд и поняла, что Эллиот проснулся. Он перекатился по кровати поближе к ней. Гейл обернулась. Момент был чрезвычайно щекотливый. Оба они уже не те, что вчера. Они знают достоинства и недостатки друг друга, каждый из них в курсе жизненных перипетий другого, каждому знаком запах другого… Они квиты и могут расстаться без взаимных упреков, без чувства стыда и дискомфорта.
Но что-то заставило Гейл вновь опуститься на кровать. Положив голову на бедро Эллиоту, она вздрогнула, закрыла глаза и взяла в рот его член. Эллиот стал гладить ее волосы, а она сосала и облизывала его член, пока он не кончил. Впервые за целый год Гейл вновь познала вкус спермы.
Следующие два-три месяца они встречались практически каждый день. На личном самолете Гейл полетать не довелось, но обедала она теперь в ресторанах, о существовании которых прежде и не подозревала. И не раз проносилась с ветерком по Ист-Хэмптону в роскошном «бентли». На туалетном столике множилась коллекция дорогостоящих безделушек. Когда же Эллиот подарил ей брошь за восемь тысяч долларов, Гейл поняла, что она переступила определенную черту в жизни Эллиота. Тому ничего не стоило бросить Гейл пачку сотенных ассигнаций и сказать:
— Дорогая, почему бы тебе не приобщиться к чему-нибудь прекрасному?
В какой-то из дней Гейл уже не могла не признаться себе в том, что она попалась на крючок. Ей доставляло удовольствие идти по жизни по ковру из банкнот. Ей нравилась атмосфера, окружающая богатых людей. Ей, наконец, нравилось, как трахается Эллиот.
«Ну ладно, — сказала она себе. — Теперь я — содержанка. Я мечтала об этом, и это случилось. Что дальше?»
