Гейл пребывала в состоянии абсолютной эйфории, которую не смогли развеять даже часы, проведенные ею в школе. Гейл преподавала в четвертом классе бесплатной государственной школы, расположенной в Уильямсбурге — той части Бруклина, где издавна проживала община хасидов, и которую с недавних пор стали обживать пуэрториканцы. Противоположные тротуары одной и той же улицы принадлежали разным мирам, каждый из которых имел массу доводов в пользу того, почему он должен существовать обособленно. Ультраортодоксальные евреи отдавали своих детей в собственные начальные школы, так что среди тридцати двух одиннадцатилетних воспитанников Гейл многие еле-еле говорили по-английски. Частенько Гейл приходилось повышать голос и прибегать к угрозам, ибо она не достигла еще той преподавательской зрелости, которая сама по себе вызывает уважение у учеников. Кроме того, в своей работе Гейл приходилось руководствоваться официальными образовательными догмами и вдалбливать в головы непоседливых мальчишек сведения о колониальных войнах в Индии, о структуре правительства США и о прочих никому не нужных вещах.
Будь ее воля, Гейл оставила бы в расписании только математику и английский, отдав все остальное время музыке, танцам и разным играм. Однако она не настолько была уверена в себе и, к тому же, подобный радикализм мог привести к потере работы. В общем, Гейл, как и все ее коллеги, покорно сносила рутину школьной жизни.
После школы Гейл возвратилась домой, и весь день провела в бесцельном шатании по квартире. Играла с котом, смотрела из окна, приняла ванну. К Джулии она собиралась в восемь вечера, так что занять себя Гейл могла только размышлениями о неожиданном событии, происшедшем накануне. Эллиот предложил ей руку и сердце.
Гейл познакомилась с ним примерно год назад, в кабинете у Джулии. Эллиот произвел на нее тогда неоднозначное впечатление. С одной стороны, Гейл почувствовала неприязнь к плотно сбитому коротышке с мясистыми пальцами, который беззастенчиво разглядывал ее груди. Однако одновременно что-то екнуло в душе Гейл. Быть может, на нее подействовало то обстоятельство, что человек этот был очень богат, а может, в подсознании проснулись сокровенные мечты — например, иметь возможность облететь весь земной шар на собственном самолете… На ум вдруг пришли мысли о проституции, что часто случается с людьми, которые честны перед собой. Пожалуй, это может стать реальностью, подумала тогда Гейл. Она уже достаточно взрослая и прекрасно понимает, что самое большее, на что ей можно рассчитывать в жизни — это превратиться в старую деву-«училку», в лучшем случае, в супругу школьного директора.
