— Чтобы видеть вас, — ответил он искренне.
— Понятно, — уголки ее губ поднялись в очаровательной улыбке.
— Скажите, Надя, а как звали того мужчину, которому вы расписывали дом?
— Это не секрет. Олег Шумилин.
— Олег? Так вы были знакомы с Олегом?
— Ну да, — она пожала плечами. — А что, вы его знали?
— Мы не были друзьями, с ним был дружен мой брат, которого уже нет в живых… Но у нас были общие приятели, мы встречались… Думаю, тогда же, в то время, я и мог видеть вас. А я-то ломал голову, где я раньше вас видел. Сначала был уверен, что это случилось на Ибице, но ту девушку звали Габриэль, Габи… потом увидел как будто бы вас в Ницце. И вот теперь понял, что, вероятно, мне просто нравится один и тот же тип женщин. Вы не обижайтесь…
— Думаю, что и я тоже видела вас… раньше. Вашего брата звали случайно не Егор?
— Егор, — Денис почувствовал, как щеки его разгорелись от нахлынувших воспоминаний. Родной брат, малыш в мутоновой шубке и меховой шапке, нахлобученной на повязанную поверх головки косынку, варежки на резинках, неудобные валеночки… И он же, взрослый малыш с глазами, налитыми завистью и ненавистью…
— Ну, вот, значит, виделись где-нибудь на тусовках.
— У вас был роман с Шумилиным?
— Я не завожу романов со своими работодателями, — сказала она спокойно.
— Спасибо, что предупредили. Значит, работа у меня отменяется. Но мне так хочется принять участие в вас, вашем творчестве.
— У нас с вами все равно ничего не получится, — холодновато произнесла она и смерила его ледяным взглядом. Вот только что смотрела на него с любопытством и даже кокетничала, и вдруг такая перемена.
— Почему?
— Да потому, что вы и сейчас являетесь моим работодателем, вы что же, забыли?
— Да, забыл, — протянул он разочарованно. — Но вы можете уволиться, и тогда я не буду уже вашим работодателем. Какая, однако, вы принципиальная!
— К тому же вы видели меня с пылесосом в руках, образно выражаясь. Вы видели мое унижение, понимаете?
— Да бросьте вы! В том-то и дело, что я все отлично понимаю, поэтому и хочу вам помочь. Но вы же не примете от меня деньги, поэтому я и ломаю себе голову, как могу вам помочь. Подождите… А может, вы напишете мой портрет? Или я закажу вам какой-нибудь натюрморт?
— Давайте лучше натюрморт. Вы подумайте, а когда придумаете, скажете мне. Эта работа мне по душе…
Она снова стала прежней, доброжелательной, улыбчивой.
— Скажите, фамилия Тришкин вам ни о чем не говорит?
Надя, до этого сосредоточенно игравшая ложечкой в чашке с остывшим чаем, медленно подняла голову, взглянула на Дениса с удивлением.
