— Хорошо. Итак, она устроилась к вам. Вы ее видели?
— Конечно, видела! Говорю же, красивая, но бедно одетая девушка… А что, ее убили?
— Да нет, с чего вы взяли?
— Так вы же из прокуратуры… Знаете, насмотришься этих сериалов…
— Нет-нет, просто мы ищем ее, надо задать кое-какие вопросы…
— Понятно. Знаете, она работает в основном дома, это когда ее соседи не одолевают (это она мне по секрету рассказала, что живет в коммуналке и что соседи — алкоголики), но иногда, когда дома стоит страшный шум, гвалт, она уходит рисовать в парк или устраивается рядом с домом, на травке. Это летом. А в холодное время, бывает, располагается со своими бумагами-красками в каком-то офисе, где подрабатывает, кажется, уборщицей. Но она не только у нас работает! Еще она рисует иллюстрации для издательства «Пиноккио», она приносила нам, показывала, отличные работы! Вот такая работоспособная девушка. Я бы даже сказала — редкая.
— А чем она занимается у вас?
— Рекламой, — отчего-то вздохнула розовая блондинка с голубыми глазами, в душе, очевидно, романтик.
— Вы не могли бы сообщить мне ее данные и адрес?
* * *
Через несколько минут Левин разжился адресом интересующей его Надежды Треповой, подружки погибшего Александра Сырова.
А еще через некоторое время он уже припарковывался на Цветном бульваре. Где-то здесь, в одном из этих старых, но хорошо отреставрированных домов, и жила в коммуналке девушка-трудоголик, талантливая художница Надежда Трепова.
— Ее нет дома, вы чего звоните?! — возмущенно пробурчали из-за двери, которую так и не открыли.
Левин мог бы сказать этому неприветливому человеку (пол он так по голосу и не смог определить, поскольку это могла быть женщина, саднящая папиросы в невероятном, почти смертельном количестве, или же дохлый алкоголик, пропивший свои голосовые связки вместе с печенью и прочими органами), что он следователь прокуратуры, и тогда бы дверь открыли. Но тогда вся квартира бы узнала, что Треповой интересуются правоохранительные органы, а это никоим образом не входило в планы Левина. Он хотел просто встретиться с ней и поговорить. Возможно даже, представиться обыкновенным человеком, пожелавшим, чтобы она написала его карандашный портрет.
— Хорошо, тогда передайте ей, пожалуйста, эту записку, — и он быстро нацарапал на листке номера своих телефонов и несколько слов: «Меня зовут Игорь Левин, позвоните мне, пожалуйста. Спасибо».
За дверью промычали, чтобы он оставил записку на пороге, что он и сделал. Подумал, что животное за дверью, скорее всего, находится в непотребном виде, поэтому и не открывает.
