Юля стояла перед ним и чувствовала, что под кожей щек у нее бьется два сердца — так сильно пульсировала кровь в сосудах. От волнения у нее, как ей показалось, поднялась температура.
— Ты хотела мне что-то сказать? — Он не сводил с нее глаз. — Тебя не устраивает роль моей жены? Хочешь другой жизни? Так ты мне только скажи… Что касается Левина… Что ж, кто мог предположить, что все так сложится и тебе нельзя будет оставаться в Москве? Что невинный розыгрыш утонет в кровавых убийствах? Я же понимал, что ты не станешь бездействовать, что попытаешься помочь Денису, а это значит, что будешь копать под Олега, под меня… Так получилось, что мы оказались по разные стороны этого дела. Сейчас, когда Левин узнал от Олега то, что ему можно и нужно было узнать, для блага же Олега, он понял, что двигало тобой, когда ты оставила их с Денисом и приехала сюда, ко мне. Этого требовало дело. И брось себя корить за это. Все это — глупости! А вот то, что ты уже который раз просишь тебя отпустить… Неужели тебе так плохо со мной? Постарайся увидеть в нашем браке и положительные стороны! Со мной хотя бы не скучно.
Она вдруг представила себя с Ги. В их парижском доме. В саду. Вот они сидят чинно и спокойно, пьют чай из лиможских чашек, обсуждают какие-то дела. Солнце дробится в листьях деревьев, желтыми пятнами ложится на вышитую скатерть. И от представленного ей сделалось отчего-то нехорошо, словно в этот миг она уже успела вернуться к Ги, побывать замужем за ним, отравиться приторной семейной жизнью и благополучно вернуться к Жене…
— Да я… это… пришла спросить тебя, упаковать твой светлый костюм, тот, помнишь, который мы купили в Риме, или ну его, этот костюм… Я же знаю, ты пробудешь в Москве всего пару дней, а потом снова вернешься сюда…
— Нет, костюм мне не понадобится. — Он улыбнулся, подошел к Юле, обнял ее и поцеловал в макушку. — Что же касается твоего вопроса, не отпускаю ли я тебя, отвечаю: никогда! Знаешь, ты отдохни немного… кружишься целое утро по дому, чемоданы упаковываешь… И вообще, Юля, старайся жить медленно… Ходить, двигаться, дышать — медленно. Тогда и время будет идти медленно. И жизнь твоя будет длиться долго, понимаешь?
— Да, понимаю..
— Вот иди, милая. Иди медленно-медленно, когда дойдешь до спальни, медленно откроешь дверь и еще более медленно постелешь постель…
— И ты медленно-медленно придешь ко мне? — улыбнулась она, и образ Ги растворился в ее желании.
— Вот уж и нет! Я приду к тебе быстро, — он подмигнул ей. — Вот только щеку добрею — и приду…
