Она еще что-то кричала в трубку, даже топала ногами, требуя объяснений, почему с ней так поступили и что вообще происходит, но в ответ услышала лишь щелчок — телефон отключили. Это означало одно — Крымов не воспринимает ее всерьез и ему абсолютно все равно, что она испытывает, не говоря уже о том, что его нисколько не волнуют ее дела. Одно она поняла — ее внезапный отъезд в Ниццу связан исключительно с делом Дениса, Треповой, Сырова и Тришкина.
Готовая расплакаться от бессилия и успевшая решить для себя, что развод с Крымовым теперь уже вопрос времени, Юля швырнула телефон на стол, достала сигарету, вышла на террасу дома и закурила. Двухэтажная белоснежная вилла с видом на море, куда Юля приезжала, чтобы отдохнуть и набраться сил, где чаще всего она бывала одна, поскольку дочь с мамой большую часть года проводили под Москвой, а Крымов и вовсе жил своей жизнью и редко появлялся здесь, теперь не радовала ее. И та тишина и безмятежность, которая ее прежде так восхищала и которыми она так дорожила, сейчас раздражала. Ей вдруг захотелось, чтобы вся ее семья собралась здесь, на этой вилле, чтобы было шумно, весело, чтобы звучала музыка, чтобы вазы были наполнены цветами и фруктами, чтобы из кухни доносились запахи свежеприготовленной пищи… Но все это, похоже, если и будет, то не с Крымовым, а с Ги. Ги Бретон — ее бывший муж, с которым она была счастлива и которого оставила, чтобы быть с Крымовым… Как это случилось, она до сих пор не поняла. Ощущение параллельного существования, двух жизней, где она была по-разному, но все равно счастлива, не покидало ее. Ги — это спокойная, семейная, размеренная жизнь. Крымов — жизнь, наполненная романтикой, острыми ощущениями и постоянным страхом его потерять.
Она хотела уже позвонить Ги, чтобы сообщить, что хочет увидеть его, что готова встретиться с ним, и уже собралась было взять телефон, как услышала характерный звук шуршащего гравия, выбежала на террасу и увидела рядом с домом, перед воротами автомобиль. Это был черный «Порше»-кабриолет Крымова. Она покачала головой. Что ж, теперь понятно, почему он отключил телефон. Он был уже совсем рядом с домом, когда она пыталась добиться от него понимания, когда кричала и взывала к его совести.
Юля замерла, вцепившись пальцами в перила и устремив взгляд на автомобиль. Шли секунды, а из него никто не выходил. Почему он медлил? Она схватила еще одну сигарету, закурила.
Наконец дверца открылась, и из автомобиля вышел Крымов, не переставая разговаривать с кем-то по телефону. У него был вид человека, который находился где угодно, но только не здесь, не рядом с собственным домом. Он был где-то далеко и жил интересами другого человека. Он говорил на английском. Стоял и говорил, говорил, спиной к дому, а значит, к террасе, к своей жене, которая жадно курила, глядя на его спину и его затылок с черными густыми волосами. Вот сейчас он повернется, и она увидит его, и сердце забьется часто-часто, и дыхание станет неровным. Он по-прежнему имел власть над ней, и это придавало их совместной жизни остроту и сладость одновременно.
