— Расслабьтесь, Митчелл, — проворчал Алекс.
— Пожалуйста, отпустите мои руки, сэр.
— Только не зацарапай меня до смерти, Митчелл, — хрипло попросил он.
— Крови будет немного, сэр.
— Я почему-то уверен, что мне не стоит на это рассчитывать, Митчелл.
— Доверьтесь мне, сэр. — Власть, которую она обрела над великим Гринфилдом, потрясла Натали.
— Женщине с глазами тигрицы? — прошептал он.
— Тот, кто поймал за хвост тигра, держит в руках свою жизнь. — Натали бросила ему вызов, понимая, что такой человек, как Алекс Гринфилд, никогда не уклонится от него.
— Весьма мудро, Митчелл, — прищурился он.
— Благодарю вас, сэр.
Гринфилд, наконец-то отпустив ее руки, замер, и Натали расценила это как сигнал к действию. Для начала она стала нежно ласкать густые черные волосы на его затылке, наслаждаясь их мягкой упругостью. Не в силах справиться с давно обуревавшим ее желанием, кончиками пальцев другой руки она провела по лицу Алекса, исследовала надбровные дуги, скулы, нос, подбородок. Она словно притрагивалась к сокровенной сущности человека, обычно скрытой под маской, и это было потрясающее ощущение.
Когда Алекс взял ее, Натали ответила с агрессивной неудержимостью. Буря эмоций вознесла ее на гребень волны, наполнив опьяняющим восторгом, увлекая в сумасшедший полет, полный ярости обладания и безудержной в своей изощренности страсти.
Наконец любовники замерли в изнеможении, до конца исчерпав душевные силы друг друга. Долгое время они бездумно качались на волнах отлива страсти, продолжая лежать рядом, не разговаривая, не прикасаясь друг к другу, не шевелясь.
Натали не знала, о чем Алекс сейчас думает, но его молчание не беспокоило ее. Она была занята собственными чувствами, вспоминая о только что произошедшем со смешанным чувством ужаса и восхищения.
Такого она еще не испытывала. С Томасом ей не удавалось быть такой… такой… Она попыталась найти определение своему состоянию, но не смогла подобрать слов, чтобы точно выразить ощущения, испытанные в постели с Алексом Гринфилдом. Сумасшествие? Раскованность? Сладострастие? То, чем они занимались, даже нельзя назвать занятием любовью.
Они практически не знают друг друга. Тем не менее, созналась себе Натали, я испытала такое восхитительное чувство интимной близости, которого и в помине не было при многолетнем общении с Томасом. Она удивилась, что способна, занимаясь сексом, испытывать чуть ли не первобытное наслаждение.
И еще ее беспокоил тот факт, что сильнейшее омерзение к Томасу, возникшее на почве его измены, сейчас притупилось, стало вялым и каким-то размытым. Заурядный Томас Салливан ушел далеко в прошлое, уступив место всемогущему Александру Гринфилду. Алекс, который раньше представлялся Натали лишь волшебным персонажем из снов, стал реальнее самой реальности.
