«Существует много способов поставить мужчину на колени, не так ли?» — ответила она, загадочно улыбаясь, и Иван почувствовал себя так, словно получил удар в солнечное сплетение.
Папарацци отреагировали на это взрывом смеха. Потом Иван уже не слышал их вопросов. Он видел только Миранду, смотрящую в объективы камер, и не сомневался, что ее взгляд обращен к нему. Он читал в ее темно-зеленых глазах вызов. Так смотрят друг на друга противники перед боем.
Ее дерзкая и немного самодовольная улыбка, какой он никогда раньше у нее не видел, показалась ему знакомой. Он был потрясен, когда осознал, что это копия его собственной улыбки. Очевидно, Миранда взяла ее на вооружение во Франции. Он испытал одновременно восхищение и ярость из-за того, что она использовала его оружие против него самого. Не имело значения, что он намеревался обойтись с ней еще хуже.
«Варвар был у ворот», — спокойно произнесла Миранда, дав всему миру понять, что по-прежнему считает его неандертальцем. Иван стиснул зубы, чтобы не выругаться. «И я его впустила», — добавила она, небрежно пожав плечами.
Ярость, клокотавшая внутри него, породила расчет и бесконечное терпение, как было перед каждым боем. Именно эти качества помогали ему побеждать самых грозных противников.
Он сдержит слово, которое дал самому себе. Он заставит ее кричать в экстазе его имя и получит огромное удовольствие от ее капитуляции.
Затем он жестоко ее бросит и не будет испытывать никаких сожалений.
Выйдя из здания терминала в Лос-Анджелесе, Миранда словно наткнулась на стену из горячего и сухого июньского воздуха. Повсеместные пальмы тянулись к голубому небу, к океану спускались золотисто-коричневые холмы.
Миранда была настроена решительно. За десять дней, проведенных без Ивана, она решила, что ее поездка во Францию была катастрофой, в которой по большей части она сама была виновата. Она потеряла голову. Позволила ситуации стать сложной и запутанной.
Это деловое соглашение, а не сказка. Сказки предназначены для мечтательных маленьких девочек, а не для взрослых женщин.
— Думаете, с вашей стороны было умно объявить мне войну? — спросил ее Иван во время их телефонного разговора несколько дней назад. Он позвонил ей после того, как увидел интервью, которое она дала папарацци, разбившим лагерь рядом с ее домом в Нью-Йорке. После того как она решила вернуть ту часть себя, которую отдала ему.
— Вы непобежденный чемпион на ринге и супергерой на киноэкране, — холодно ответила она, — но в нашем с вами личном поединке у нас ничья.
