— Эймос слышал, как я читаю всякую чушь про Лэнли, — продолжила Фрейя. — Но кажется, не обратил внимания. Вот как только он узнал, что он большая шишка, сколько он зарабатывает и как он может забрать роль в новом фильме…
— А, понятно, — промолвила Кэсси. — Значит, когда он узнал, что Трэвис бросил ему вызов и собирается победить, внезапно Трэвис стал выглядеть иначе.
— Как кто-то, кем он мог бы гордиться, — добавила Шарлин. — Даже похвастать этим.
— И кто заработал такую сумму, что даже Эймосу пришлось принять это всерьез, — согласилась Фрейя.
Три женщины важно кивнули.
Наконец Трэвис подтолкнул отца в направлении Шарлин.
— Отец, я хочу тебя кое с кем познакомить, — произнес он, подойдя к Шарлин.
Эймос сразу же ее узнал. Было ясно, что он следил за репортажами в прессе, и не было нужды кому-то говорить, кто она и какую роль играет в публичной жизни Трэвиса. Он смерил ее взглядом сверху вниз и довольно кивнул. После этого он уделил ей всего пару минут своего внимания. Ее могло бы это задеть, будь она сосредоточена на себе. Но она беспокоилась только о том, как это воспринял Трэвис, поэтому она соблюла необходимые приличия и удалилась, оставив его с отцом.
Остальные женщины сделали то же самое, переместившись в дальний конец комнаты, чтобы выпить по чашечке кофе. В этот момент Шарлин ужасно хотелось быть с Трэвисом, но она знала, что его, скорее всего, долго не будет. По крайней мере, она на это надеялась. Чем дольше Эймос пробудет с ним здесь, тем лучше.
Все начали расходиться. Шарлин помахала Трэвису и сделала знак рукой, чтобы он возвращался к отцу. Он улыбнулся.
Шарлин прекрасно себя чувствовала, поднимаясь в номер. Она приняла душ, надела ночную рубашку и прилегла посмотреть телевизор. Так совпало, что один из каналов как раз начал показ «Человека с небес» с французскими субтитрами, чему она безумно обрадовалась.
— Что смешного? — спросил Трэвис, пришедший парой часов позже и заставший ее хохочущей.
— Ты, — сказала она, показывая на экран. — Это от тебя никуда не денется, ты в курсе?
— Мой отец сказал что-то вроде этого, и кажется, он на самом деле думает, что это хорошо, — ухмыльнулся Трэвис.
— Я так счастлива за тебя. — Шарлин снова прилегла на кровать. — О, это был прекрасный вечер, настоящее семейное событие.
— Ты имеешь в виду моих братьев, отвратительно дразнящих меня? — спросил Трэвис.
— Да, именно. Так и делают семьи. Дразнятся, но все они здесь, ради друг друга.
