— Да? — послышался ее голос.
— Это я.
Дверь открылась, явив Шарлин в закрывавшем все на свете длинном халате.
— Ты оставила в гостиной свою сумочку, — сказал он, протягивая ее.
— О, я… не заметила, спасибо.
Она выглядела такой же растерянной, как и он сам. Трэвис ждал, что она отступит в глубь комнаты и пригласит его войти, но она этого не сделала.
— Я не ожидал, что ты вернешься так скоро, — произнес он с запинкой.
— Пьеса была просто ужасной.
«Она притворяется, что не знает о Сьюзи», — подумал он.
Но Шарлин его не провела. Она не могла не узнать.
— У меня был друг в гостях, — сказал он как бы между делом.
— Хорошо. Надеюсь, было весело. Наверное, ты очень устал.
Было ясно — она подумала, будто он занимался любовью со Сьюзи, равно как и то, что это ее не волнует.
«Это хорошо, — уговаривал он себя, — брат и сестра. Не забывай».
— Нет, я совсем не устал, — сказал он. — Это было другого рода веселье.
Она слабо улыбнулась:
— Я в тебе разочарована.
— Так же как и моя дама. Думаю, я не оправдал ее ожиданий. Мне вдруг стало неинтересно. Есть некоторые вещи, которые ты не можешь сыграть.
Шарлин было больно видеть напряжение в его лице.
— В следующий раз будет лучше, — пробормотала она. — Вокруг столько других девушек.
— Возможно, когда ты молод и глуп. Но в конце должна остаться одна, та самая.
— Но ты молод. Тебе еще нет тридцати.
— Я вдруг перестал себя чувствовать молодым. И знаешь что? Может, я повзрослел. Интересно, что этому поспособствовало? — Трэвис находился на краю пропасти, произнося слова, которые никогда бы не посмел сказать ей. Но он не знал, как остановиться. — Не слушай меня. Я несу чушь, — поспешил сказать он.
— Все в порядке. Своей старшей сестре ты можешь сказать все.
Как и раньше, она потянулась, чтобы дотронуться до его щеки. Трэвис накрыл ее руку своей, но не посмел поднять на нее взгляд.
— Уже поздно, — наконец сказал он. — Пора идти спать. Прости, что потревожил тебя.
— Да, конечно, — разочарованно произнесла она. — Спокойной ночи.
Шарлин закрыла дверь. Что бы он ни хотел сказать, этого не прозвучало. То, что он мог бы сделать, останется несделанным. Она вздохнула.
Трэвис остановился в темном холле. А затем пошел прочь, понимая, что должен оказаться как можно дальше от нее.
То, чего не смогла добиться показная сексуальность Сьюзи, с легкостью удалось одному нежному прикосновению Шарлин к его щеке. Во второй раз за эту ночь его внутренний голос сказал «Катастрофа!», но уже по другой причине. Когда он вспомнил, как признался ей в своей неудаче, ему захотелось провалиться сквозь землю. Вместо этого он свернулся на кровати, укрывшись одеялом с головой и стараясь притвориться, что его не существует.
